Орлята учатся летать. Сказки 21 века. Любовь Сушко
не будешь.
Обижала она кота напрасно, если он и был толстоват, то самую малость, но ей показались такими ничтожными его проблемы.
– У вас еще что-то случилось? – очень тихо спросил кот, на нее глядя, на ангела смотреть он почему-то опасался.
– Нет, больше ничего, а то, что было -не достаточно.
Она прошла быстро на кухню, насыпала ему корма и резко произнесла:
– Рубай молча, да не подавись.
– Какая грубость, – огрызнулся кот, но тут же начал есть, он и на самом деле проголодался, как зверь.
Она снова вернулась в комнату, ангел сидел за компом и молча перебирал страницы.
Как странно устроена жизнь. Могла ли она знать, что такое может быть, что так бывает, писала себе свои сказки про чертей, ведьм и кикимор, вот начала про Раду и принца, оказавшихся в другом мире.
Теперь она уже подозревала, что не случайно то повествование начала, что именно там и следует поселить прекрасного принца, которому не позволили жить здесь.
Когда она засыпала, а кот сел охранять ангела, наевшись довольно плотно, у нее уже был план действие, она точно знала, что будет делать дальше.
№№№№№№№№№
А потом над серым городом наступили самые черные три дня.
Что должен был чувствовать ангел? Кто же его знает.
Кот нервничал страшно, и шерсть на нем искрилась. Алина никогда прежде не была так раздавлена и несчастна, как в те дни
Если вынули душу, то тело уже не болело,
Продолжавшая жить и казаться была ты спокойна.
И куда-то во тьму, с обреченной улыбкой глядела
И как будто жила, если в доме витает покойник
Это жизнью назвать можно тоже, но только едва ли
И в печали немой проходили бессильные дни.
И вороны с соседних деревьев бесстрашно влетали
И дурные известья кидали, как листья они.
А она улыбалась. – Ну что еще может случиться?
И какая беда будет этой, скажи мне страшней.
Перестань же вопить, о наивная глупая птица,
Что нам делать теперь если мальчик один средь теней
Никакая беда, никакая чужая потеря
Не коснется души, что еще мы могли пережить.
И последние листья летели еще и летели.
Если вынули душу, как просто и сложно парить.
Кот озирался по сторонам, появляясь то здесь, то там, он сообщал то о скоплении людей, то о каких-то открытиях, то о сплетнях.
Ангел и Алина переживали все это молча, до тех пор, пока они не отправились на то самое кладбище, где кошмару этому должен был быть положен конец.
Ведь не может же он длиться вечно.
– Похороны странная вещь, – говорила она, понимая, что если говорить перестанет, то будет только рыдать, а ведь и черный кот вам скажет, что это самое последнее дело и на кладбище и в городе, где ангелы бродят и никак не могут решиться в небеса отправиться.
Потому что эти самые слезы их не только не отпускают туда, но и впечатывают