Крест поэта. Валентин Сорокин
приобщенное к своему народу, как весною природа – цветы показывает нам, печальные они или веселые, смотри и проникайся…
Не надо натужно втаскивать в творческую биографию Есенина «детали и приметы» его живой биографии, но и не замечать такое – слепота:
Сердце неласково к шуму,
Мыши скребут в уголке.
Думает грустную думу
О белоногом телке.
Да, «Бил ее выгонщик грубый на перегонных полях», но совсем ведь не о корове:
Не дали матери сына,
Первая радость не впрок.
Метко, как пулей, точкой узаконено: даже знаки препинания рассчитаны на главную мысль – выделить и обособить то, что поэт дает нам в подтексте… Касаясь ли больших событий, опускаясь ли над ручьем, склонясь ли над ромашкой, Есенин многозначен, масштабен, но многозначность и масштабность его слова усилена неповторимостью личного. Он достоверен собственным горем:
По сугробам она бежала,
Поспевая за ним бежать…
Пора нам заметить и поражение соединить «разрыв» по времени:
Тонкой прошвой кровь отмежевала
На снегу дремучее лицо.
Ну?.. Есенинцы, не лицо ли матери, а? Не лицо ли России? Может— опровергнете?
Сергей Есенин не был ни пьяницей, ни хулиганом, ни распущенным женоедом. Уж чего он искал, к чему неостановимо стремился, так это – к уюту, к светлой семье, раненный с детства личной драмой матери.
Мать Есенина – слеза России. Действительно – дочь России: ее гнули, мяли, унижали, «орабынивали», но не смогли. Ну, разве она – не русская мать? Разве она – не Россия? Через есенинский род Батухан проехал в шатровой кибитке, Ягода прошуршал тайными «досье», Ежов и Берия проскребли инквизиторскими перьями.
Поэт создал из страданий своих, из «фамильных» трагедий и утрат образ любимой и создал он «лицо» матери, Магдалины лицо, и сильным сыновьим светом сердца опахнул его:
В лунном кружеве украдкой
Ловит призраки долина.
На божнице за лампадкой
Улыбнулась Мавдалина.
Кто-то дерзкий, непокорный
Позавидовал улыбке.
Вспучил бельма вечер черный,
И луна – как в белой зыбке.
Вспучил бельма… А не они ли, пятившиеся на «юбилее» Сергея Радонежского от Патриарха Алексия II, вылупляли будильни-коподобные зенки? Есенин горько биографичен и социально предсказателей – жестокая привилегия гениев:
И придет она к нашему краю
Обогреть своего малыша.
Снимет шубу и шали развяжет,
Примостится со мной у огня.
И спокойно и ласково скажет,
Что ребенок похож на меня.
Похож – ребенок России, ее соловей и пророк, ее седой месяц, вечно плывущий над зимними оледенелыми просторами.
Погибла Бениславская. Погибла Дункан. Погибла Райх. И оставшиеся в живых не виноваты за страшную бурю, не захватившую их под свой убийственный зык. Расстрелян Наседкин,