Женский Декамерон. Юлия Вознесенская
трудно поверить, что так оно и было: кругом чума, смерть, горе, а посреди всего этого – изящные женщины и галантные мужчины ублажают друг друга романтическими и озорными байками. Вот у нас и не чума, а простая кожная инфекция, какие то и дело вспыхивают в родильных домах, – а слез, а истерик!.. Или так измельчал народ? И что им, глупым бабам, не лежится? Не терпится за пеленки приняться? Господи, как представишь себе, так руки опускаются: тридцать подгузников, тридцать тонких пеленок, столько же байковых – зима. И каждую простирнуть, прокипятить, с двух сторон прогладить.
С ума сойти! На Западе матери давно пользуются бумажными пеленками и непромокаемыми штанишками: что бы нашим заодно с их драгоценной электроникой прихватить парочку действительно необходимых изобретений? Так ведь нет, до такого экономического шпионажа они не додумаются. А ведь это тоже деньги. Впрочем, ну их. Надо сосредоточиться на «Декамероне».
В палате одна из женщин заплакала в голос, ей тотчас стала вторить другая. Эмма поняла, что сосредоточиться ей никак не удастся, и хотела уже сказать что-нибудь этим ревам, но ее опередила Зина, «женщина без определенного места жительства», как называли ее врачи при обходе, а попросту говоря, бродяжка, «бичиха».
– Бабоньки! – смеясь, заговорила она. – Вы бы хоть по очереди скулили, а не хором. В ушах звон стоит. Пропадет молоко с расстройства, тогда узнаете, почем фунт лиха.
– В самом деле, дорогие мамочки, потише бы… – все же не удержалась Эмма.
– Отвлечься бы чем-нибудь от мрачных мыслей! – вздохнула толстушка Ирина, которую в палате все звали Иришкой за добрый нрав и какую-то славную домашнюю уютность.
– Может, кто анекдот расскажет?.. – поддержала ее Зина.
И тут Эмму осенило. Она подняла над головой «Декамерон»:
– Дорогие мамаши! Кто из вас читал эту книгу – «Декамерон» Боккаччо?
Кто читал, кто нет.
– Так вот, – продолжала Эмма, – для нечитавших объясняю популярно. В этой книге рассказывается о том, как десять средневековых юношей и девушек во время чумы покинули Флоренцию, уехали за город и сами себе устроили карантин как раз на десять дней, как и у нас. И каждый день они по очереди рассказывали друг другу разные истории о любви, счастливой и трагической, о проделках ловких любовников. Вот я и думаю: а не устроить ли нам здесь свой «Декамерон»? Нас как раз десять, и у нас впереди десять дней. Мы можем рассказать друг дружке сто разных историй. Ну, как вам моя идейка?
Все будто только и ждали этих слов: анекдоты и рассказы о семейных заботах всем давно уже приелись.
– Придумано здорово! – заявила Иришка. – Я предлагаю начать с самого начала, то есть с рассказов о первой любви. Только, чур, я рассказываю последняя, потому что я стесняюсь!
– А чего стесняться-то? Аль мы все не бабы, не одним местом любим? – засмеялась Зина.
– А ты какое место имеешь в виду? – прищурившись, спросила ее эффектная блондинка с заграничным именем Алина.
– Она