Чувства. Ирина Григорьева
было душновато…
Поезд вновь медленно набирал скорость, и Егор попытался украдкой разглядеть девушку, которую в жизни видел всего второй раз, но сотни – во сне.
Как только состав двинулся, она присмирела и вжалась в боковую перегородку.
Он ожидал, что сейчас в его груди что-то ёкнет – ведь такие совпадения не могут быть случайными! – но вместо этого почувствовал лишь раздражение от того, что ввязался в очередную историю.
«Глаза красивые, а в остальном – обычная…», – сделал он наконец вывод и успокоился.
– Что уставился? – девушка заметила его взгляд и покрылась румянцем.
– Какого лешего ночью по путям шастаешь? – спросил вместо ответа за Егора Сергей.
– Вас забыла спросить! – парировала незнакомка.
В этот момент она повернулась, и Егор рассмотрел на её руке чуть ниже плеча синяк. Картинка потихоньку начала собираться.
– От маньяка убегала? – иронично спросил машинист.
– Хуже… – девушка сказала это без вызова, даже с испугом, и Егору стало её жаль.
Она, видимо, начала отходить от шока и задрожала.
– Серый, чаю налей! Видишь, дрожит вся. И свитер мой старый дай, – и Егор переключил своё внимание на дорогу.
Пока помощник возился с кипятком, девушка успела надеть кофту и присела на маленький стульчик в углу.
Сергей подал ей алюминиевую кружку с дымящимся напитком и уселся на своё место.
Они ехали в тишине довольно долго…
Сергей, которого, видимо, разбирал интерес, наконец не выдержал и спросил:
– Как тебя звать-то? Анна Каренина?
– Алёна, – ответила та недовольно и добавила. – И я не собиралась под поезд бросаться.
– А что тогда делала? – не унимался помощник.
– Если всё как есть расскажу – всё равно не поверите.
– А ты попробуй, – подал голос Егор, которому страшно хотелось узнать её историю, но выспрашивать не позволяла гордость.
Алёна напряглась, ей было неуютно в этой роли, но она решила рассказать всё как есть вместо того, чтобы ещё больше нагнетать обстановку неясностью. К тому же она уже видела этот самый момент раньше, и тот, кто притащил её сюда, отреагировал в её видениях вполне нормально.
После смерти бабули Алёна почти неделю ходила, как во сне…
Она смутно помнила похороны, каких-то людей, снующих по дому. Отвечала на вопросы невпопад и даже засмеялась на кладбище, вызывая у людей к себе лёгкое пренебрежение, как к полоумной.
Когда в доме всё стихло, одиночество обрушилось на неё отрезвляющей болью. По мере того, как отчаянье росло в её сознании, она возвращалась к реальности.
Чтобы хоть как-то заглушить эмоции, она принялась убирать дом. С утра до вечера она скоблила, драила, отмывала всё, что попадалось в её поле зрения. Когда вся изба была вылизана, она отправилась на огород, но вскоре стала выдыхаться…
Как-то вечером Алёна лежала в постели с книжкой. Она дошла до самого