Чертовы пальцы (сборник). Дмитрий Тихонов
несколько мгновений двинулась голова. Вадик стиснул зубы, чтобы не закричать.
Из-под тряпки, закрывавшей лицо мертвеца, показались тоненькие струйки темной и густой крови. Тряпка зашевелилась, просела там, где должен находиться рот, будто бы для крика, а потом раздался голос – ниже и неприятнее, чем у хозяина, но говоривший на том же языке.
Он спросил, а хозяин ответил, и у Вадика перехватило дыхание. Что-то происходило вокруг, невидимое, жуткое. Сознание его помутилось, в глазах двоилось, он уже не мог бы сказать, почему находится здесь. Комната выросла в размерах, расширилась невероятно, превратившись в огромный черный зал, а слова, что звучали в ней, вдруг обрели смысл.
– Мы слышали! – кричал мертвец, извиваясь на полу. – Мы знаем!
– Потерпите еще немного! – умолял хозяин. – Все почти готово. Вам нельзя сейчас выходить. Три дня, всего три дня, и я закончу. Чернила уже готовы. Круг замкнется, вы обретете новую жизнь! Три дня, умоляю…
– Нет, старик! Нет! Ты хочешь сделать нас рабами твоей дочери!
– Неправда!
– Мы слышали! Мы знаем! Предатель!
Вадик моргнул, и на долю секунды ему померещилось, будто он видит их. Пять черных тощих согнутых фигур, стоящих полукругом в изголовье корчащегося на полу покойника. Вместо лиц – дыры, в которых клубился дым. Они наклонялись вперед, и оттого действительно становились похожи на скрюченные пальцы огромной руки, поднимавшейся к этому дому откуда-то из глубин земли. Вадик сделал вдох, видение пропало. Он еще мог понимать колдовской язык, но все вокруг вертелось, проваливаясь в темноту.
– Я верен вам, – глотая слезы, бормотал хозяин. – Клянусь!
– Докажи! – скрежетал мертвец. – Покажи нам свою дочь!
– Не трогайте ее, – умолял хозяин. – Она здесь ни при чем!
– Открой ее нам, отдай нам ее! И тогда сила, что заключена в книге, останется с тобой навсегда!
– Не трогайте Таню…
– Мы видим! – был ответ, и Вадик зажмурился от яркой вспышки. Веки нестерпимо болели, в висках стучал огромный железный молот. Отчаянно, обреченно вопил хозяин.
Потом все стихло. Вадик осторожно, медленно открыл глаза. Лампа, поскрипывая, покачивалась под потолком, освещая застывший труп, прибитый к полу. Тряпка съехала с зеленого лица, обнажив пустые черные глазницы. Больше в комнате никого не было.
18
В газетах о них не пишут и песен о них не поют. Но они здесь, среди нас. Ходят по улицам, сидят в барах, исподлобья поглядывают на попутчиков в общественном транспорте. Они никогда не улыбаются чужим шуткам – только своим мыслям. Они никогда не будут говорить с вами о политике или футболе. Потому что если заговорить о чем-то, оно непременно станет реальностью, а кто хотел бы жить в мире, где реальны политика или футбол? В остальном ограничений для беседы нет. Если услышите стрельбу, падайте на пол. Если увидите пол – стреляйте. Дой тикс. Хвагдан умол. Зушш.
19
Отзвенели последние субботние звонки, и дети хлынули