День, когда я начала жить. Виржини Гримальди
себе вопрос, как это вы еще не поубивали друг друга. И тетка тоже. А мадам Морель, ты ее знаешь, мать Максима, так она говорит, что у тебя очень несчастный вид.
– Мать Максима?
– Ну да. Короче говоря, все так думают. Почему бы вам не развестись?
Мари залпом выпила вино и постаралась дать более или менее вразумительный ответ. Но ничего не приходило в голову.
– И потом, тебе ведь известно, что папа обманывает тебя? – продолжила Жюстина.
– …
Лили жестом остановила сестру и обняла мать за плечи.
– Ладно, Жю, хватит, ты и так много всего наговорила.
– Нет, нужно, чтобы она это знала. Видишь ли, мамочка, у меня нет никакого желания причинить тебе боль. Просто я хочу, чтобы ты была счастлива, я не слепая и вижу, что тебе плохо, и я думаю, что ты достойна лучшей участи, тебе рано ставить на себе крест.
– Спасибо, моя дорогая, за твою доброту, – ответила Мари, улыбаясь.
– Может быть, без папы ты, наконец, начнешь следить за собой, – сказала Лили, бросив взгляд на экран телевизора. – Пойдемте в гостиную, уже начинается.
До этого разговора у Мари никогда не возникало мысли уйти от Родольфа. Она страстно любила его. Она познакомилась с ним на заре жизни, едва выйдя из подросткового возраста. Он был солистом в одной рок-группе и решил избрать эту профессию, потому что однажды увидел по телевизору репортаж о том, что рок-музыканты оказывают сногсшибательное действие на девушек. Он отрастил волосы и юношеский пушок на лице, а мужественности голосу придал с помощью сигарет «Голуаз» в голубой пачке. Она же была самой строптивой в классе и носила разодранные кухонным ножом джинсы с грубыми ботинками-мартинсами, которые искусственно состарила, потерев о стенную штукатурку. Они впервые поцеловались на концерте американской рок-группы «Nirvana» и занялись любовь под «Scorpions». Он посвящал ей свои песни, а она вырезала их имена на стволе дерева; он подарил ей свой браслет-цепочку, а она познакомила его со своими родителями. Он взял ее с собой в Овернь, а она сказала ему: «Я буду любить тебя всю жизнь». Они сняли квартиру, и она забеременела, он сделал ей предложение, а она оставила учебу. Потом он распрощался со своим микрофоном, и она разочаровала его.
Прижавшись лбом к иллюминатору, Мари смотрела, как взлетная полоса ускоряет свой бег. Произошел отрыв. Самолет поднялся в воздух. Начало положено. Она одна, и теперь она сама будет распоряжаться собственной жизнью. Черт возьми, она и не предполагала, что это может так возбуждающе действовать на нее!
– Помогите мне, я умираю!
Сидевшая рядом с ней шестидесятилетняя женщина вцепилась рукой в ее бедро.
– Вам плохо, мадам?
– Мне очень плохо! Я хочу выйти!
– Думаю, это было бы возможно при условии, что у вас есть парашют.
– Мне сейчас не до шуток!
– Извините, мне просто хотелось отвлечь вас от мрачных мыслей. У меня есть таблетки от страха. Хотите одну?
Ее соседка нервно теребила дрожащей рукой камею, висевшую на шее.
– Я