Война 2011. Против НАТО. Федор Березин
послать к летчикам кого-то званием поменьше даже не обсуждалась. На беду, Николай Владимирович был знаком с командиром Сороковой бригады тактической авиации весьма шапочно, но куда было деваться?
Как оказалось, вся эта продумка со званиями и прочим не самое важное для дела. Вначале следовало просто-напросто прорваться к командиру части. Да, «Уазик» тут бы не сладил явным образом. Не исключено, полковник являлся необходимым привеском к двигателю с трансмиссией. В самом деле, Т-84 катил все же не по вражеской территории; это там с любым препятствием справляется молодой, с только что выстрелившими в мир усиками, летёха. На своей земле требуется все-таки больший калибр.
– И чего теперь, пан полковник? – спрашивает младший сержант, помещенный впереди, у рычагов.
– Тормозни, Павел, – Мордвинцев и так явно нервничает, а теперь почти взбешен.
– Может, не стоит вам? – говорит истинный командир танка – лейтенант Белый, ныне пристроившийся на месте наводчика.
– А что, думаешь, будут стрелять без предупреждения? – встречно спрашивает Мордвинцев. Сам он, вообще-то, не уверен в ответе, но люк откидывает смело, как и положено полковнику: после произошедших на позиции ракетчиков событий не стоит ездить, подставляясь снайперам. Вообще-то, как ни странно, об удачном рейде турецкого спецназа никто покуда не ведает. Селекция раненых и убитых на зацепленных пулями или попавших под поражающие факторы взрыва не проводилась. Версия причины самого взрыва, по уже утвердившемуся убеждению специалистов-ракетчиков, коему без проблем доверяют танкисты, склоняется к попаданию в склад ускорителей технического дивизиона то ли беспилотного летательного аппарата, то ли какой-нибудь авиаракеты с GPS-наведением.
Мордвинцев уже выныривает в свежесть атмосферы, быстро моргает от перепада яркости, потом в упор смотрит на топчущегося поблизости милиционера, или спецназовца, в бронежилете.
– Хочу ехать далее! – перекрикивает он наличные лошадиные силы, поставленные на холостой ход.
– Нет! – машет головой милиционер. – Проезд ограничен!
Голос без истерики, но стоит служивый все же, чуть в сторонке, не на самом вероятном векторе движения танка. Автомат у него маленький, супротив 125-мм дула смешной. По странной ассоциативной взаимосвязи нейронных ветвлений, Николай Мордвинцев почему-то припоминает давно забытого двухсантиметрового керамического ёжика умеющего курить специальные игрушечные сигары и пускать дым порциями. Детское воспоминание абсолютно лишнее, не относится к делу, и тут же стирается. След его только в улыбочке танкового полковника.
– Ну, я поеду, да? – говорит он голосом подразумевающим подкол.
Улыбку какого-то танкового вояки милиционер однозначно трактует как издевательство, однако силовые параметры явно не в его пользу.
– Правильно, разворачивайтесь, – кивает он, делая вид, что понял вопрос по-своему.
– Машинку убирать будете? – интересуется Мордвинцев сверху, просто-таки как настоящий либерал, всегда думающий о предметах