Сезон королевской охоты. Алекс Орлов
по лесу поплыл запах пшенного супа с бараниной.
– Эх и поедим! – радовался Углук.
Суп получился отменный, Каспар знал, как важна горячая пища в зимнем походе. После того как основная часть отряда наелась досыта, Углуку досталась еще половина котла.
– Хороший поход, ваша милость! – поделился он впечатлениями, когда котел был вылизан дочиста.
– Рад, что тебе нравится. Пойдешь караулить в первую смену.
– Караулить, так караулить, – легко согласился орк.
– Аркуэнон, ты встанешь во вторую, а меня поднимешь в третью.
– Хорошо, Фрай.
К ночи стало подмораживать, и Каспар закутался в два одеяла. Он был рад, что снова выбрался в дорогу.
«Неужели я до старости не успокоюсь? – размышлял Каспар. – А чем будут заняты мои мысли, когда большая часть жизни окажется позади? Может, внуками?»
Каспар вспомнил старшину Виршмунда, который рассказывал, что за годы службы видел немало опасностей получал раны алебардой и ножом, однако перед приездом внуков испытывал страх, потому что в доме они все переворачивали вверх дном.
«Наверное, если я доживу до его возраста, все мои опасности будут связаны только с внуками», – подумал Каспар, погружаясь в сон.
28
Ночь была спокойной, беззвучными тенями проносились филины, лошадки жались друг к другу, под утро пошел снег, который сменился ветром, и еще до рассвета небо прояснилось, обнажив бесчисленное количество больших и малых звезд.
В назначенный час Аркуэнон разбудил Каспара. Тот широко зевнул и поднялся – голова была ясной.
– Все спокойно? – спросил он.
– Спокойно, но там, – эльф махнул на север, куда уходила дорога, – нас кто-то ждет.
– Что ты имеешь в виду? Засада?
– Не знаю, но это случится завтра.
– Хорошо, ложись…
Усилием воли Каспар заставил себя встать с нагретого ложа и надеть стылые, жесткие сапоги. Затем слез с телеги, освобождая место эльфу, и, натянув поглубже войлочную шляпу, принялся ходить вокруг телег, чтобы прийти в себя.
Сделав кругов тридцать, Каспар размялся и подтянул ремешки доспехов, в которых спал – снимать защиту на ночь в незнакомом лесу было опасно. Взяв с телеги меч, Каспар проведал лошадей. Мардиганцы, накрытые теплыми попонами, спали, изредка перебирая ногами, а лохматым ломовым лошадкам попоны не полагались, – они жили под открытым небом круглый год.
Каспар глубоко вздохнул, воздух звенел от предутреннего морозца. Раздался шорох, заставивший его повернуться на звук. Ничего, все спокойно.
Стали пробуждаться птицы, на сосне прошмыгнула белка, заметив человека, она на миг замерла и умчалась по стволу наверх.
Прислушиваясь, Каспар обнаружил странную вещь – у дороги звуки затихали, словно натыкаясь на мягкую подушку. Забеспокоились лошади.
Каспар подбежал к телеге, выхватил из сумки собранный лук и, вложив стрелу, замер. Ему было тревожно, но он был уверен, что подкрасться к ним незаметно нельзя – о подходе врага сообщат птицы, заскрипит