Смерть под уровнем моря. Александр Тамоников
малость. Пулю в ногу поймал, да еще и простуду. На морально-боевых качествах это не отражается.
– Сочувствую, Сергей Леонидович, выздоравливайте.
Хлопнула дверь, в землянку ввалился довольно плотный улыбчивый дядя лет под сорок, по-военному отдал честь. Под бушлатом просматривалась армейская гимнастерка.
– Овчарук Никита, – представил его Сазонов. – Мой заместитель. Бывший офицер Красной армии.
– Бывших офицеров не бывает! – заявил Овчарук, подавая руку Вадиму. – Командование в курсе, что я не дезертир, а партизаню. Старший лейтенант, в сорок первом командовал взводом полковой разведки. Когда наши из Севастополя драпали… прошу прощения, организованно отступали, получил ранение у Константиновского равелина в Севастопольской бухте. От своих отстал, дополз до частного сектора. Приютили меня добропорядочные граждане, проживающие на улице Плесовой. В подвале держали, пока раны зализывал. До своих никак не добраться, только вплавь через море. Я отправился в горы, встретил хороших людей, получил оружие и солидную должность.
– Ладно, товарищ капитан, не слушайте нас, трепачей. Мы сутками болтать можем, жизнь свою вспоминать, – сказал Сазонов. – Рация у нас работает. О вашем прибытии нас известили, повелели встретить, поселить, оказать всяческое содействие, что и делаем. Вы присаживайтесь, сейчас перекусите с дальней дороги. Да и мы с вами. Можно по чарочке, если вы не против. Чего ты там накашеварил, Леонидович? – Сазонов опустился на колени, снял крышку с кастрюли.
– Уха из петуха, – сказал Воронцов. – Да шучу я. Из чуларки уха. Это наша черноморская кефаль. Пальчики оближете, Вадим Викторович. Парни в Черную бухту спускаются, а там пацаны из Парусного уже ждут, они сетями эту рыбешку ловят, часть нам сбывают. Сейчас посуду расставим, хлебца наломаем. Так как насчет чарочки, Вадим Викторович?
– Спасибо, товарищ замполит, сегодня воздержусь. Можете пригубить, а я не буду, не особый любитель. Курить у вас можно?
– А как же иначе? – заявил Воронцов. – Всем можно, а вам нет? Курите, что хотите. Есть табак, махорка, немецкие сигареты. Впрочем, их не рекомендую, редкая пакость. Вы присаживайтесь к столу, товарищ капитан.
Уха действительно удалась на славу. Мужчины стучали деревянными ложками, рвали зубами суховатый ржаной хлеб, запивали квасом. Баловаться самогоном в присутствии нового человека партизанские командиры не стали, и правильно сделали. Гости всякие бывают. Доложит этот контрразведчик по своей линии, что партизаны товарища Сазонова пьют по-черному, и будут у них неприятности.
Снаружи было почти тихо. Но многие в лагере не спали.
Партизанская база расположилась в низине между оврагами. С одной стороны ее подпирал ельник, изобилующий ловушками, с другой – обрыв, оснащенный скрученными веревочными лестницами и парочкой канатов для скоростного спуска. Землянки люди рыли так, чтобы запасные выходы из них оказывались в оврагах.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст