Наказание по закону гор. Сергей Самаров
с чеченских войн!
– Это Латиф наводит страх на целый район Дагестана? – удивился старик. – Я в первый раз слышу, что мой внук кого-то пугает.
Шабкат обреченно махнул рукой.
Он наконец-то решился сообщить деду то, о чем раньше говорить стеснялся:
– Тебя уважают, поэтому не говорят ничего. Другому человеку сельчане уже давно высказали бы претензии. Со мной они не молчат, так и делают.
– Кто именно и что тебе высказывал? – строго, но сдержанно спросил Абдул-Азиз, убирая медали со стола в коробку.
Он собирался вытащить их оттуда и повесить на свою старую гимнастерку с погонами младшего лейтенанта только в праздничный день.
– Да хотя бы жена Нияза Рамазанова не молчала, когда я в магазин заходил. Она даже проклинала Латифа, да и меня заодно. Другие люди за спиной шептались. Я же не глухой, все слышал.
– А я вот глуховат стал, – признался вдруг дед, сел и опустил голову. – Может, и у меня за спиной люди шепчутся, хотят, чтобы я что-то предпринял. А что я могу сделать? Он же мне родной внук! Сын моего сына! Не могу же я его прогнать, сказать уходи, мол, Латиф, в другой район. Ведь там тоже люди живут, точно такие же, как мы.
Сел на свое место и Шабкат.
Сначала он молча смотрел, как изменилось и резко постарело лицо деда, как потускнели и замутнели его глаза, смотрящие в стену перед собой, потом все же сказал:
– Дедушка, у тебя есть другой внук, старший. У тебя есть я, правнуки и правнучки. Все мы тебя любим. Ты не расстраивайся так из-за Латифа. Он давно отрезанный ломоть, уже много лет живет сам по себе, ни с кем из нас не считаясь. Ему наплевать, что у меня и у тебя за спиной говорят люди. Латиф всегда думал только о себе и сейчас поступает точно так же. Не стоит он того, чтобы ты за него так переживал!
Старый Абдул-Азиз встал, расправил плечи, даже ростом стал выше.
– Нет, Шабкат, – заявил он. – Ты мыслишь неправильно. Мне трудно тебе объяснить, но я попробую. Только говорить начну издалека, из своего детства. Я еще совсем мальчишкой был, когда мой отец держал во дворе трех собак, хороших, настоящих кавказских овчарок. Две собаки, помню, были нормальные, хотя и не сказать, что ласковые. Собаки в наших горах вообще, как ты знаешь, крайне редко бывают ласковыми. Так вот, две собаки у отца были нормальными, уважали людей, без дела ни на кого не бросались. А один кобель оказался просто совершенно неуправляемым. Он был самым красивым из всех трех, очень ласковым и игривым. Но всем нам никогда не было понятно, как он себя поведет в той или иной ситуации. Однажды этот пес покусал маму только за то, что она муху у него со спины согнала. Потом меня сильно порвал. Если бы отца не оказалось дома, мог бы и загрызть до смерти. Отца он послушался, отпустил меня. А потом и на него напал, потому что тот не дал ему подраться с чужой собакой. В тот первый раз отец только одним взглядом победил его. Он сунул руку кобелю в пасть, разрешил грызть ее, а сам ему в глаза смотрел. Пес этого взгляда не выдержал, поджал хвост, отступил и убрался в конуру. Но через какое-то время он снова напал на отца. К