Жди меня. Ольга Шевчук
к моей дочери.
– Какие? Я согласен на все сразу! – торопливо воскликнул Глеб. – Вы умная женщина и плохого не посоветуете, – польстил он тёще.
– Разумеется, – натужно улыбнулась она. – Так вот. Ты перепишешь квартиру, дачу и машину на Киру. Тогда я хоть буду уверена, что при любом раскладе событий моя дочь и будущий внук не останутся на улице без гроша в кармане. Я должна быть уверена, что никто из твоих внебрачных детей не будет судиться с ними из-за дележа имущества, которое ты нажил вместе с Кирой. И это условие должно соблюдаться тобой неукоснительно.
– Вы правы, Нина Сергеевна, – покаянно опустил голову Глеб. – Это будет справедливо по отношению к Кире и нашему с ней малышу. Мы столько лет трудились с Кирочкой вместе, рука об руку…
– Да, и к тому же – чтоб моя дочь не знала о твоих шашнях! Ей нельзя нервничать! Уж будь добр, убереги её от нервных срывов! И помни: ты в ответе за моего внука! – завершила назидание тёща.
Глеб был рад, что удалось избежать тюрьмы, рад, что не потерял прописку. Но только тогда он понял, ощутил на собственной шкуре, какой он ничтожный клоп, несмотря на все свои продвижения по служебной лестнице, по сравнению с Ниной Сергеевной, работающей на высокой должности в правоохранительной системе.
В тот же вечер он пришёл со своим чемоданом к Кире.
– Я как подумал, что здесь будет жить кто-то другой, так у меня всё внутри оборвалось, – сказал он, пытаясь поцеловать её в шею.
Кира увернулась от поцелуя.
– Ну, не сердись. Я был неправ, – он состроил самую уморительную рожицу, на какую был способен, чтобы жена рассмеялась. И она, как ни пыталась быть строгой, всё же не выдержала, улыбнулась.
– А теперь бери все документы – на квартиру, дачу, машину, бери свой паспорт, и поедем к нотариусу. Я уже договорился, нас там ждут, – продолжал он, стараясь придать голосу торжественность.
– Зачем туда ехать? – подозрительно посмотрела Снегирёва на мужа.
– Оформим всё на тебя. Это всё твоё.
– С чего это вдруг?
– Ты должна быть уверена во мне. Никуда от тебя я не ухожу и уже никогда не уйду. Ну давай, поехали скорее.
«А деньги ещё придут, заработаю… Обеспечу Милу», – убеждал он себя. Но и предположить не мог, что рухнувший Советский Союз погребёт под своими обломками многие его мечты…
Глава 9. Записка
Марина скучала на лекции. Сердитый дядечка в тёмно-сером костюме и крапчатом галстуке читал им курс философии, но преподносил студентам материал не как в учебнике, где рассказывается сначала об одном философе, потом о другом, а выдавал сборную солянку, проще говоря, рассуждал о той или иной философской категории, приводя мысли различных философов на эту тему. И чаще всего цитировал высказывания Канта, которого, по его мнению, каждый уважающий себя человек должен непременно прочитать в подлиннике, и поэтому приводил выдержки из трудов классика на немецком языке. А с немецким у Марины было туго ещё со школьных лет, и в университете она не продвинулась в этом направлении