Праздность. Михаил Попов
тучами штурмовиков.
И составьте составы с ипритом
У закрытых шенгенских дверей,
Объявите: к вам будут с визитом
Двести кузькиных матерей.
И когда, грозным оком сверкая,
Встанем мы во всю мрачную стать,
Запад снова, трясясь, но вникая,
Станет русские книги читать.
«Струя слепого холодка…»
Струя слепого холодка
Пересекает мрак веранды,
Вползла в сознание строка
Потусторонней контрабанды.
Сквозь крону яблони сплошной,
Что рядом с вишней беспросветной,
Нам посылает мир иной
Какой-то образ безбилетный.
Бредет прерывистый фонарь,
Как будто побираясь, в звездах:
Аэропорт свой инвентарь
Всю ночь зашвыривает в воздух.
Река распалась вдалеке
На ряд сверкающих излучин,
И в этой ломаной строке
Скрип от хароновых уключин.
Строит напрасный тарарам
Вдали скользящей электрички,
То композитор наш Арам
С клинками пляшет по привычке.
Пуста, как пристань, голова,
Пусть и в лирической короне.
И непрерывно шлет слова
Мне транспортер потусторонний.
«Уже почувствовали мы…»
Уже почувствовали мы
Неповторимый этот почерк,
Весна из ледяной тюрьмы
Взрывается напором почек.
И кажется, еще чуть-чуть —
И все в зеленой канет пене,
Но холодом сдавило грудь
Апреля, и без изменений
Застыл наш бездыханный сад,
Мир замер, как курок на взводе,
И кажется, шепни «назад» —
И все назад пойдет в природе.
Мир умирает, а не спит,
Лишь у соседа на балконе
«Машина времени» скрипит
В раздолбанном магнитофоне.
«Любите прозу, рифмоплеты…»
Любите прозу, рифмоплеты,
Не устремляйтесь слепо ввысь,
Те запредельные полеты
На что убогим вам дались!
Ну, наглотаетесь вы влаги
Отравной горних облаков,
Метафор яркие ватаги —
Они ведь не для простаков.
Вернетесь, жалки, боязливы,
Вы вниз с зияющих высот,
Ведь те заоблачные нивы
И мед золотоносных сот —
Он не про вас, а про особых,
Про тех, кто истинный пиит,
А вы бродите в скромных робах,
Любите истинный свой вид.
Горшок со щами, и краюха —
Другого не хоти рожна,
Под боком Машка иль Раюха,
Вы с нею вместе – сатана.
Реалистичная картина:
Нет славы? но и нет долгов!
И вся домашняя скотина
Глядит на вас, как на богов.
«В саду такая, брат, истома…»
В саду такая, брат, истома,
И воздух тих, и воздух чист,
Шагнешь ты босиком