Квест. Роман и коды к роману. Борис Акунин
разинутым жерлом трюма.
Прошло уже минут пять после того, как прозвучал последний свисток, который напомнил провожающим, что настало время покинуть корабль.
– Alles Klar! – прогудел трубный голос с капитанского мостика.
Главный прожектор устремил свое сияющее щупальце на трап, чтобы пирсовым рабочим было ловчее его отсоединять.
– Все-таки опоздала, чертова кукла! – воскликнул Гальтон, употребив уместное выражение из Чехова.
Ровно в эту секунду из черноты причала в сияющий луч впорхнула стройная фигурка, узко перетянутая в талии. Упруго покачиваясь тонким телом, похожим на рапирный клинок, женщина поднималась по трапу. Он пружинил и прогибался у нее под ногами, но она не касалась перил: одной рукой придерживала шляпку, другой – краешек короткого манто. Вокруг шеи красотки, согласно последнему писку моды, обвивалось боа из меха шиншиллы. Сзади несколько носильщиков волокли чемоданы.
– Надеюсь, это не наша, – сказал поначалу Айзенкопф. Но модница приблизилась, и он уныло вздохнул. – Нет, она… Узнаю по приметам.
Гальтон уже шагнул навстречу мисс Клински и протянул руку, чтобы помочь ей ступить на палубу.
Яркий электрический свет искажал черты, но было видно, что лицо у русской княжны худое, с резкими, если не сказать, хищноватыми чертами. Нос тонкий и острый, волосы черные, ресницы сильно накрашены, а то и приклеены. Стильная штучка. Прямо Мэри Пикфорд, [19] а не восходящая звезда хирургии.
– Я – Гальтон Норд, – представился Норд, удивившись, как крепко сжали его кисть тонкие пальцы. – Вы чуть не опоздали.
– Чуть не считается, – беззаботно ответила она, показывая носильщикам, куда поставить вещи.
Приблизился Айзенкопф. Сухо назвался и заметил, оглядывая роскошные чемоданы:
– Неосторожно, товарищ. А как же конспирация?
– Конспирация – это искусство не выделяться, – отрезала Зоя Клински. – На пароходе «Европа» не выделяться означает по пять раз в день менять туалеты. Почти весь мой багаж останется в Бремерсхавене. В Москву я возьму лишь вот этот скромный чемоданчик, в нем самое необходимое.
Но вид «скромного чемоданчика», укутанного в парчовый чехол с монограммой ZK и коронеткой, немцу тоже не понравился.
– Этот предмет багажа, товарищ Клинская, тоже выглядит не очень по-пролетарски.
Дама не удостоила его ответом.
Царственно кивнув, она обронила:
– Увидимся за завтраком, господа. – И грациозно удалилась, сопровождаемая стюардом.
– Ее сиятельство поставила плебеев на место, – ехидно прошептал Айзенкопф. – Аудиенция окончена.
Мужчины кисло смотрели вслед напарнице, за которой, будто комнатная собачка, следовал почтительный луч прожектора.
Какой-то человек, наблюдавший эту сцену, спрятавшись за палубной шлюпкой, тихо выругался по-русски. Незнакомца раздосадовало, что прожектор уполз, толком не осветив собеседников элегантной пассажирки.
– Drei
Мэри Пикфорд