Бывший. Ульяна Соболева

      – Она еще за коммунальные задолжала. У нее свет скоро отключат.

      Простонал Иван, зажав перебитую переносицу.

      Коршун даже не обернулся к нему.

      – В договор входят коммунальные услуги? – Спросил у Ники. Она постепенно приходила в себя. Зубы все еще стучат, взгляд застыл. Отрицательно мотнула головой.

      – Значит так, вы тут сейчас все уберете, а потом уйдете и чтоб больше я вас здесь никогда не видел. Ни в этом доме, ни на этом районе. Что смотришь, Косой? Нашел веник и все подмел. А ты, как тебя там? Хозяин квартиры?

      Иван ойкнул, когда его подтащили к Владимиру.

      – Починишь завтра телефон, понял? По всем вопросам будешь звонить по этому номеру. К ней никогда, только ко мне. Ясно?

      Иван кивнул и взял дрожащими пальцами визитку.

      – Узнаю, что обидел – сотру в порошок. Бери бабки и вали отсюда.

      Хозяин выскочил в коридор как ошпаренный. Ника в странном оцепенении наблюдает, как бандиты собирают осколки вазы с пола. Подметают, суетятся. Перепуганные, как шакалы, поджавшие уши и хвосты, переглядываются – в глазах страх. Ника посмотрела на Владимира, тот наблюдает за вышибалами со странным умиротворением. В глазах равнодушное безразличие.

      "Кто он? Почему эти сволочи его знают? Не просто знают, они его боятся!" – Ника плотнее закуталась в шерстяное пальто. Руки все еще дрожат, пальцы холодные, одеревеневшие. Сердце бьется быстро-быстро, отголоски пережитого ужаса сковывают тело как колючая проволока. Бандиты стоят перед Владимиром, переминаясь с ноги на ногу. Убирать закончили. Переглядываются и ожидают приговора.

      – Мы это…Мы закончили.

      – Пине передадите от меня пламенный привет, скажете – теперь этот район мой. Если у него возникнут вопросы – пусть сам меня найдет. Девчонку тронете – зарою живыми.

      – Коршун, мы ж не знали, что девка твоя.

      Стул на полу, а Владимир уже сжимает толстую шею Косого.

      – Не девка, а Вероника Алексеевна, понял?

      Тот кивнул, выпучив глаза.

      – Повтори, тварь!

      Владимир надавил сильнее, бандит захрипел.

      – Веро…ни…ка Але..ксее…внаааа.

      – Правильно. Извинитесь и можете идти. Извинитесь – я сказал! – Голос Коршуна оставался спокойным, но в нем послышались металлические нотки.

      Бандиты подошли к Нике, девушка дернулась назад, вжалась в диван, обхватим себя руками.

      – Ты…

      – Не ты, а вы, – поправил его Коршун и сел обратно на стул.

      – Вы нас извините, Вероника Алексеевна. Попутали мы. Не хотели.

      Ника кивнула, глотая слезы. Как не похожи эти двое теперь на насильников. Куда только делся их гонор и наглость? Стоят как побитые псы, дрожат от страха. Готовы ноги ей лизать. А Нике хочется одного, чтобы они ушли. Прямо сейчас. Никогда их больше не видеть. Закрыла лицо руками. Услышала, как захлопнулась дверь. Владимир подошел к ней, сел рядом. Словно плотину прорвало, зарыдала навзрыд. Почувствовала, как мужчина несмело сжал ее плечи.