Политэкономия индустриализма: мифы и реальность. Сергей Кара-Мурза
поскольку она представляет культивированную форму разбоя. Согласно этому инстинкту все превращается в добычу, в товар, на котором богатеют… Властное слово “свободная торговля” относится к хозяйственной системе викингов. Прусским и, следовательно, социалистическим лозунгом могло бы быть государственное регулирование товарообмена. Этим торговля во всем народном хозяйстве получает служебную роль вместо господствующей. Становится понятен Адам Смит с его ненавистью к государству и к “коварным животным, которые именуются государственными людьми”. В самом деле на истинного торговца они действуют, как полицейский на взломщика или военное судно на корабль корсаров» [14, с. 78–80][10].
В России экономисты склонялись к классической политэкономии, но единого выбора не было. Важным фактором было то, что в России прежде всех был издан перевод «Капитал» Маркса. Интеллигенция погрузилась в изучение марксизма, но понять политэкономию – и классическую и марксистскую (тоже английскую) – было очень сложно. В.И. Ленин, заканчивая первый большой труд «Развитие капитализма в России», надолго углубился в это учение. Он написал в 1898 г. большую рецензию на учебник политэкономии А.А. Богданова («Краткий курс экономической науки». 1897) и сделал замечания, изложив свои интерпретации.
Он писал: «Автор с самого начала дает ясное и точное определение политической экономии, как “науки, изучающей общественные отношения производства и распределения в их развитии”, и нигде не отступает от такого взгляда, нередко весьма плохо понимаемого учеными профессорами политической экономии. … Воззрение на политическую экономию, как на науку о развивающихся исторически укладах общественного производства, положено в основу порядка изложения этой науки в “курсе” г-на Богданова… Автор излагает содержание науки … в форме характеристики последовательных периодов экономического развития, именно: периода первобытного родового коммунизма, периода рабства, периода феодализма и цехов и, наконец, капитализма. Именно так и следует излагать политическую экономию…
Выдающееся достоинство “курса” г-на Богданова и состоит в том, что автор последовательно держится исторического материализма» [63].
Кажется, странно, что «ученые профессора плохо понимали политическую экономию». Книги были доступны, они бывали в Европе, общались с авторитетными учеными. Почему же они не могли понять «ясное и точное определение политической экономии»? «Держаться исторического материализма» – недостаточно для внятного объяснения «содержание науки». Более того, если рядом выложить «ясные и точные определения политической экономии» трех главных авторитетов – К. Маркса, Ф. Энгельса и В.И. Ленина, – их определения окажутся противоречивыми. Причем противоречивыми у каждого и в текстах трех авторов.
Поэтому после упорного штудирования и написав десять тетрадей конспектов и выписок из книг Маркса и его предшественников («Философские
Подробнее важные для нас школы политэкономии рассмотрим в отдельных главах.