Как жить с французом. Дарья Мийе
предложил обменять свой маленький мужской несессерчик на колесиках на мой двадцатикилограммовый баул, набитый одеждой и обувью на все случаи жизни. Мелочь, в общем-то, но для нас, неэмансипированных женщин, она многое значит. Надеюсь, Маартена эмансипация тоже не слишком испортила, но, в конце концов, все поддается коррекции. Он же не виноват, что родился в Европе.
Отель не обманул ожиданий только в одном: он действительно находился в пяти минутах ходьбы от вокзала. Я отдала Гийому паспорт и присела на диван, предоставив ему дирижировать ситуацией. Судя по его напряженной спине и часто повторяемому «Но-но-но», я вовремя самоустранилась: процесс регистрации проходил с осложнениями. За десять минут перепалки на французском между Гийомом и хозяином отеля мои предположения становились мрачнее и мрачнее.
Мы будем ночевать на вокзале?
Банк аннулировал кредитку Гийома?
Русский загранпаспорт не действителен в Бельгии?
Гийом находится в международном розыске?
Я нахожусь в международном розыске?!
Гийом подошел ко мне, рассерженный и красный.
– Чёрт-те что! Я даже не знаю, что делать, – «ну точно, аннулировали кредитку и загранпаспорт не действителен», пронеслось у меня в голове. – Они отдали наш номер час назад.
– Как такое возможно? Ты же его оплатил, – воскликнула я, отгоняя от себя образы бомжей, ошивающихся у вокзала. – То есть мы будем спать на улице?
– Да, оплатил. Но ресепшионист подумал, что раз мы… ну в общем, что мы… если мы парень и девушка, то… короче, он подумал, что его коллега ошибся, забронировав для нас номер с двумя одноместными кроватями. И отдал его пожилой паре.
В моём воображении бомжи сменились совсем другими образами.
– То есть комнаты у них всё-таки есть? – осторожно уточнила я.
– Да, но только с двуспальными кроватями.
На его лице была написана такая искренняя досада, что мне стало не по себе. Казалось, стоит мне шевельнуться в направлении входной двери, как он вылетит туда, увлекая за собой оба наших чемодана. Но с другой стороны, раз он еще не на пути к вокзалу, значит, ждет решения от меня. А у меня за плечами в общей сложности семь с половиной часов пути, считая дорогу до в Шереметьево и пересадку в Копенгагене. И мне совершенно не улыбалась перспектива провести остаток этого влажного мартовского вечера, чавкая по лужам замшевыми сапожками в неизвестном направлении. Ведь тогда ещё не было айфонов с функцией ориентировки на местности.
– Ну что ж, придется брать то, что есть. Не на улице же ночевать, – сказала я, смотря на него глазами оленёнка Бэмби. Разве Бэмби может навевать непристойные мысли? Только мысли об опеке и заботе.
Гийом согласно кивнул.
– Но я попрошу его, как только комната освободится, сразу же переселить нас.
– Конечно! – горячо поддержала я эту инициативу. Даже чересчур горячо.
В сопровождении хозяина мы поднялись по крутой