Равновесие. Сумрачный лес. Ярослав Толстов
долго не связывала их со своей дочерью. Изувеченные тела находили далеко от города, и уже в стадии разложения, причину смерти понять было затруднительно. Высказывались предположения, что это – разборки между самими изменяющимися. Но однажды, собирая в лесу травы, я натолкнулась на мужчину с воспалившейся раной на руке, он признался, что повздорил с моей дочерью, с которой ранее имел интимную связь, она обратилась и напала на него. Я привела раненого к себе, обработала рану, но началась лихорадка. Мои попытки спасти, в тот раз, не были удачными. Я решила сменить место жительства, а в этом городе уговорила Джейриса построить этот дом с ловушкой. Здесь я сумела взять яд из желез Риммы, когда она впадала в бессознательное состояние. Опыты проводила на кроликах и ягнятах. Последние результаты были обнадеживающими. Если рана оказывалась небольшой и была обработана вскоре после заражения, то животное выздоравливало. Но несколько часов лихорадки тебе обеспечено! Если можно было бы перетянуть раненую конечность, все прошло бы гораздо быстрее.
– Похоже, что лихорадка уже начинается, – пробормотала Нюррсс, вытирая пот со лба.
Женщина поднесла к глазам ладонь, покрытую вязкой, зеленоватой субстанцией.
– Тебе лучше прилечь! – забеспокоилась знахарка. – Тот мужчина тоже исходил зеленоватым потом и жаловался на жару. Я сейчас принесу воды и льда из погреба!
Локки помог Нюррсс опуститься на скамью и присел рядом, обеспокоенно вглядываясь в ее лицо. Юноша прикоснулся к ее ладони и поразился, насколько она горяча.
– Быть может, мне нужно бежать в замок и позвать твоих родных? – предложил он. – И в замке тоже должен быть лекарь!
Леди – конунг с трудом покачала головой:
– Пока не нужно! Рамина знает о действии этого яда больше, чем кто-либо другой. И мой организм значительно сильнее, чем твой. А если ты сообщишь Язону, то мне придется покинуть вашу планету, он очень трепетно относится к моей безопасности. А я очень хочу сама разобраться в этом случае. Поэтому, принеси мой вещмешок и вынь оттуда металлическую коробочку.
Когда менестрель выполнил ее приказ, Нюррсс вынула оттуда знакомый ему маленький мешочек, из которого достала баночку с мазью и маленькую коробочку. В коробочке оказались разноцветные шарики. Женщина выбрала темно-красный, сунула его под язык, а баночку протянула юноше:
– Я лягу и закрою глаза, мне нужно пообщаться с родными, иначе они, все равно, почувствуют, что со мной что-то неладно и, все вместе, немедленно, примчатся на помощь. Если я буду что-то говорить, знай, что это – не бред, а нарушение концентрации во время общения. Потом я попробую войти в транс и сосредоточиться на изгнании яда из организма, будить меня не надо, но если вы будете меня обтирать холодной водой и втирать бальзам в плечо, где виден след от раны, то поможете переждать лихорадку. Однако, если мое тело вдруг станет холоднее твоего, а пульс упадет ниже 30 ударов в минуту, то пусть, Рамина вольет в меня что-нибудь