Хуже не будет. Владимир Колычев
смотрел на Вику почти влюбленно, но говорил жестко, чеканно.
– Я тебе не нужна? – огорошенно спросила она.
– Ты мне очень нужна. Очень-очень. Но поверь, насильно милым я быть не хочу.
– А ты меня любишь?
– Ну да.
– Что ну да? Не любишь ты меня. Я же чувствую, что не любишь. Как будто что-то стоит между нами.
– Может, и стоит.
– Что, наркотики?
– Когда-нибудь я тебе все объясню.
– Значит, все-таки наркотики.
– Да нет же… Ты должна мне верить…
– Ну, я верю…
– А если без «ну»?
– Верю.
– Тогда все в порядке, – широко улыбнулся Кирилл. – И не о чем говорить…
– Ну почему же не о чем? Мне страшно об этом спрашивать, но все-таки интересно, как ты жил там, в тюрьме…
– Нормально жил. Никому не кланялся…
– Верю. Ты не из тех, кто кланяется. Я хочу знать о тебе все, как ты до тюрьмы жил, чем занимался…
– В школе учился, как все обычные люди. Тюрьма помешала. Ничего, сейчас доучиваюсь. Я свое еще наверстаю…
– А тату тебе где сделали, там, в тюрьме?
– Там, – кивнул Кирилл. – Думал, крылья настоящие вырастут. Чтобы улететь на свободу. К тебе…
– Врешь, ты меня тогда не знал.
Прыжок, пробежка, снова скачок… Быстрей, быстрей. Еще немного, еще чуть-чуть. Но дыхалка уже почти отказала, ноги не держат, мышцы вот-вот лопнут от усталости… Казалось бы, что может быть проще, чем перепрыгнуть через двухметровый забор, но сейчас, когда силы закончились, он стал для Кирилла настоящим испытанием.
Он на бегу заметил выемку на кирпичном столбе; надо поймать ее носком ноги, если, конечно, он сможет оттолкнуться от земли. Разгон на последнем издыхании, тяжелый толчок, неживой рывок, но все-таки нога уперлась в выемку, и руки ухватились за верхний край забора. Осталось только подтянуться. Но у Кирилла было такое ощущение, что голова взорвется от напряжения, если он попытается сделать это… И все-таки он подтянулся, перетащил свое тело через забор.
Сознание он терял в падении и оттого не смог приземлиться правильно. Одна нога прогнулась, и он больно ударился коленкой об землю. Но именно боль и вернула его к жизни. Он так и не лишился чувств. Хотя и подняться с земли не мог. Так и остался сидеть, не в силах встать на ноги.
– А если менты? – недовольно спросил подошедший Нос.
Он уже совсем взрослый, целых девятнадцать лет. Все знает, все умеет. И если он сейчас пнет Кирилла ногой, то все его старания пойдут прахом. А ему так нужны крылья, он уже два года мечтает о них…
– Да ладно тебе, Нос, ты же видишь, Мускат рекорд установил, – Лешка обращалась к нему, но смотрела на Кирилла, в глазах у нее кокетливое восхищение, а на губах – хищная ирония.
Ей семнадцать, она также многое познала в этой жизни, и в банде она второй человек после Носа. И еще спит с ним…
– Никто этот участок так быстро не проходил.
– Ты же видишь, он сейчас копыта отбросит.
– Не-е… – промычал Кирилл.
Он нашел в себе силы, чтобы подняться,