Волки и Тени. Ксения Крутская
достаточно, чтобы унять странное тянущее чувство беспокойства и заняться другими делами. Таким образом, тетрадь, в которой Ольга «отводила душу», представляла собой что-то вроде мини-дневника, содержащего краткую сводку о ее жизни, скажем так, наяву. Но вот сочинять что-либо она ни разу не пыталась. Писательницей она себя отнюдь не считала и потребности в сочинительстве за собой не замечала. И тут вдруг такое…
Перечитывая фразы, появившиеся в тетради, Ольга не могла отделаться от смутного ощущения, что это ей уже откуда-то знакомо. Она догадалась, что речь идет об окнах домов: девяти-, пяти- и двенадцатиэтажных, от лица существа, которое явно не знакомо с современной архитектурой. Но что это за странное чувство узнавания? Ни одного произведения в жанре фантастики, где бы шла речь о чем-то подобном, Ольге вспомнить не удалось. Взяв в руки ручку, она задумчиво установила острие на бумагу и принялась выводить узоры, не отрывая пишущего кончика от листа. И тут в мозг словно бы впилась иголка: последний рабочий день, туман в голове, то же самое чувство безнадежного опоздания… Быстрый взгляд по сторонам, ручка торопливо, жирно круговыми движениями зачеркивает написанные слова…
Ольга медленно выдохнула. Вот, значит, как… Похоже, я – треклятый медиум. Глас какой-то потусторонней чертовщины в нашем мире. Час от часу не легче.
Прошло два дня. Ольга не выходила с «базы». Если честно, она боялась. Рассудок понемногу свыкался с тем, что все происходящее нужно отныне считать частью реальности, но иногда накатывали приступы паники и непреодолимого желания немедленно сдаться психиатрам. Больше всего, однако, ее пугала мысль о том, чтобы позвонить родителям или братьям, или того хуже, Виталию.
Кстати, Виталий несколько раз звонил ей. Ольга, естественно, не отвечала. Пришедшие СМС удаляла, не читая. Видя на экране телефона его имя, она испытывала странное двойственное чувство – радость (душа тянулась к нему, еще как!) и одновременно тоскливую обреченность. Горели за спиной мосты…
Больше никто ей не звонил, что было также очень странно, потому что с родителями и братьями Ольга не ссорилась, а у них в семье было принято хотя бы пару раз в неделю созвониться со всеми и узнать, как дела. А Ольга находилась в изоляции уже шесть дней, с самого момента переезда на «базу». Такая несообразность в поведении всех близких не могла не настораживать. Что ж, может, оно и к лучшему… Объясняться с родителями по поводу своей внезапной безработицы ей решительно не хотелось, врать насчет незапланированного отпуска – тем более. Сначала разберемся, что у нас тут происходит, потом подготовим, так сказать, пресс-релиз для заинтересованных лиц…
На третий день после завтрака Ольга обнаружила, что на «базе» закончились съестные припасы. Хочешь не хочешь, а покинуть прибежище придется. Ольга дождалась, когда основной поток горожан схлынет с улиц, разбредясь по своим офисам и магазинам, и вышла