Честь имеющие. Сборник очерков о правоприменителях. Геннадий Мурзин
двадцать проверок, если не по одной из них нет реального результата? Может, хватит и пяти, но зато эффективных?
Трудно вас понять, Василий Валентинович! Столько человек «варится» в этом «котле», но по сию пору не освоил метод имитации кипучей деятельности, где главный итог – число родившихся бумаг за определенный промежуток времени.
Пример – материалы проверки исполнения жилищного законодательства на предприятиях Нижнетагильского отделения Свердловской железной дороги.
Но прежде одно пояснение. Ситуация с обеспечением железнодорожников жильем всегда была острой. Рабочие десятилетиями ждали (и ждут также сейчас) благоустроенную квартиру. Так что материалы проверки, проведенной прокуратурой, легли на благодатную, хорошо подготовленную почву. Общественность забурлила, закипели народные страсти. Еще бы! Мать троих детей, рядовая работница приходит всё к тому же печально знаменитому Шапошникову и чуть ли не на коленях взывает: «Помогите! Невмоготу с таким семейством дальше жить в крохотной коммуналке!» И что? Её провожают с ухмылочкой и словами: мол, зачем так много наделали детей-то, коли негде жить?»
А тут оказывается… Калинин установил: при заселении лишь одного дома на руки выдано до десятка незаконных ордеров. Надо ли говорить, что ордера получили свои люди, то есть «блатники», ну, никак не подпадающие под категорию «остро нуждающихся в улучшении жилищных условий»?
Калинин направляет представление. Он не просит «разработать мероприятия». Его требование предельно простое: незаконно выданные ордера должны быть возвращены назад, а лица, незаконно вселившиеся, обязаны вернуться в свои прежние квартиры.
«Давить» начали со всех сторон. Калинин же уперся и стоит на своем. Он продолжает слать представление за представлением. Ему даже предлагают компромиссные варианты, понимая, что теперь, после заступления на второй пятилетний срок, с ним не так-то просто совладать. Отказывается. Нарушение закона должно быть устранено, устранено полностью.
Понимал ли Калинин, что нет возможности добиться чего-либо, когда кругом всеобщий саботаж?
– Я – реалист. И отчетливо представлял, что будет трудно, почти невозможно что-либо исправить, учитывая, что люди уже вселились в новые квартиры и у них на руках вполне законные документы – ордера. Но мне хотелось показать общественности, простым людям, что и прокурор, если очень постарается, может кое-что для них сделать.
И ведь сделал-таки! Не на все сто процентов, но на восемьдесят – точно. Сколько сил ушло? Пусть читатель сам определит на одном лишь конкретном примере.
В локомотивном депо Нижний Тагил работал машинистом некий Редозубов. Кавалер ордена Ленина, коммунист. Начальство его сильно уважало, а потому систематически сажало в президиумы и городских, и областных мероприятий. А как же! Представитель пролетариата.
Редозубов как-то узнает, что готовится к сдаче жилой дом. Идет к начальнику