Белый Волк. Горные духи и дети луны. Ярослав Толстов
снова прошелся острый коготь, но я, лишь на мгновение, покрепче, сжала зубы, загоняя застарелую боль поглубже.
– Я уверена, что он вернется, и надеюсь, что это случится довольно скоро, – твердо сказала я, поворачиваясь к выходу.
К дому Паулы и Лиса мы подошли в сопровождении шумной компании ребятни и собак. Она сообщила, что Адам и Пабло еще возятся с альпаками в загоне, у дома Мудрой Птицы, и быстро пристроила всех нас к делу. Ее дочерей дома не было, так как их забрала с собой, в Лиму, Пакита. Девочки учились в школе нашего городка, несмотря на то, что я и предлагала устроить их в тот же пансион, что и моих детей, но Паула отказалась наотрез. Теперь же и им подошло время, выбирать себе дело по душе, девочки были, всего лишь, на год и два младше Урсулы, поэтому их тетка решила поводить племянниц по столичным вузам, чтобы они, за следующий год, как-то определились. Сама Пакита так и не получила высшего образования, хотя, Пабло вписывал ее во все, свои, публикации, но девочкам стремилась дать возможность вырваться из долины и выбрать свой путь в жизни. Опять же, в Лиме жила их лучшая подруга, дочь Дина и Леонсии, Мария.
Одиннадцать лет назад Лео, все же, покинула долину, перебравшись с дочерью в столицу, поближе к мужу. За эти годы она стала одним из ведущих врачей в клинике, которую основал Вольф, а девочка училась в одной из лучших школ Лимы. И неплохо училась, хотя, сердце ее принадлежало музыке. В этом она пошла в отца. Дин продолжал свои выступления, как в престижных концертных залах, так и на стадионах, в рабочих пригородах. Пакита, опять, выступала с ним, после своего возвращения с Кубы, совмещая концертную деятельность с работой по защите женщин и детей, особенно принадлежащих к коренным народностям страны.
Че был у них, чем-то вроде, официального продюсера, что помогало организовывать их гастроли таким образом, чтобы они согласовывались с их политической деятельностью. Они-то, временами, и встречались с Хорьком и Педро-Пулей. Как раз сегодня, используя подходящий повод, я и собиралась поговорить с Лисом и вызвать своих друзей в долину или, хотя бы, в Лиму.
Вечерний прием у Паулы оказался столь же неспокойным, как и семейный обед. Началось все с того, что вместе с Пабло и Адамом пришли сестры Чиа и Миа. В этом не было чего-то необычного, девушки дружили с семьей Паулы и Пабло, так как помогали ухаживать за альпаками. Вот только, Пабло, последнее время, сторонился их общества, так как младшая из сестер, Миа, уж очень откровенно добивалась его внимания. Ноги росли с тех давних времен, когда мы с Пабло привезли эту десятилетнюю девочку в долину, а затем она, следующие два месяца, жила в доме умершей Мудрой Птицы, вместе с Пабло. Ему тогда было очень одиноко: Мудрая Птица недавно умерла, я уехала в Лиму, а Паула была занята с новорожденным Ханом.
Миа тоже чувствовала себя потерянной, так как единственная, оставшаяся у нее, родственница – Чиа была без ума от Педро – Пули и все время проводила с ним. Миа перебралась к Пабло, которого приметила