Глаза Океана. Ярослав Толстов
свиданий реальная опасность только подогревала желание. Наслаждение гораздо сильнее ценится, если за него назначена высокая цена.
– Приди ко мне! – прошептала женщина, прижимаясь к, практически, обнаженному телу любовника, остатки серого вещества с чуть слышным шипением втягивались в обруч.
– Теперь ты нетерпелива и горяча так же, как в ночь нашей первой встречи! – радостно заявил Барс, опрокидывая ее на спину.
Два жаждущих тела быстро стали единым целым, глаза Кошки полыхали зеленым пламенем, она видела, что и в светлых глазах ее партнера появились алые всполохи, показывая, что миг высшего наслаждения совсем близок.
– Но больше ты не бываешь так беспечна, как в ту ночь, когда наша дочь пришла в этот мир! – посетовал мужчина, почувствовав в благодарном поцелуе женщины, последовавшим за полным слиянием, холодящее-горький вкус нектара черной орхидеи.
Этот растительный состав, в определенных пропорциях, был сильнейшим ядом, которым смазывались когти и стрелы маленьких арбалетов, когда воины выходили из Цитадели во внешний мир, а в меньшей концентрации – противозачаточным средством. Барс знал, что капсулы с такими ядами носили в полом зубе все члены Ордена. Мужчины – одну, а женщины – две.
– Я не могу сейчас взять на себя ответственность еще за одну жизнь! – виновато прошептала его подруга. – Слишком сложна предстоящая задача, я должна думать только о тех воинах, которых веду за собой!
– Но однажды ты забудешь про горькую капсулу? – попросил Барс, нежно тронув пушистую прядь более длинных волос на виске, единственное, что могла позволить себе женщина в качестве отступления от формы. – Ты говорила, что став равными, мы сможем быть семьей! Сегодня я добрался до последней ступени и стал равным тебе, согласно Кодексу.
– Мы обязательно возвратимся к этой теме, когда я вернусь в Цитадель! – тихо пообещала Кошка. – А сейчас давай продолжим танец!
Женщина обвила ногами талию своего любовника, и тому стало не до разговоров.
– Так хорошо мне еще никогда не было! – устало выдохнул Барс, устраиваясь рядом с Кошкой на узком, каменном ложе.
Кровати в кельях были такими узкими, что разместиться на ней, свободно, мог, лишь, один человек, а двое – только в обнимку или друг на друге.
– Мне тоже! – благодарно прошептала Кошка, поцеловав его в шею, туда, где бился пульс. – Но мне пора идти, хочу поспать пару часов перед выходом, а рядом с тобой этого, точно, не получится.
Она ловко выскользнула из его объятий, защелкнула на своей шее обруч мантии и, не натягивая облеган, погладила влажный валик мантии, сразу начавшую расправляться и прикрывать плечи и спину.
– Выполни, пожалуйста, то, о чем я тебя просила! – выкрикнула женщина, подбегая к окну.
Она вспрыгнула на подоконник и, щелкнув браслетами, расправила крылья, но, перед самым прыжком, обернулась и еле слышно добавила:
– Я