Главный принцип гадания. Марина Серова
дня и пять плиток самарского шоколада ушло на то, чтобы с помощью диспетчеров железнодорожного вокзала выяснить следующее: скорый поезд номер семь Алма-Ата – Москва возвращается на станцию формирования (т. е. в город Алма-Ату) через пять суток после отправления. Поездная бригада десять суток отдыхает, а затем цикл повторяется.
Одна интересная деталь: судя по отмеченной выше периодичности, из десяти поездок в третьем купе десятого вагона пять, в том числе и последняя, роковая, происходили в сопровождении одной и той же поездной бригады. И эта самая бригада прибывает к нам из Алма-Аты завтра.
Учитывая легендарную коммуникабельность Субботина, мне представлялось почти невероятным, что проводники совершенно не запомнили его. Значит, милиции они соврали? Но для этого должны быть причины, и достаточно веские. Вот и надо их установить. Как, пока неясно. Ясно только, что напрямую обращаться к проводникам преждевременно.
Неплохо бы поглядеть на тех, с кем, видимо, придется иметь дело. И к этой встрече следует подготовиться.
Для начала необходимо бросить кости. Самое главное в гадании, как я уже отмечала, это правильно сформулировать вопрос. Пусть он будет звучать так:
«Что мне даст отработка версии причастности проводников к убийству?»
Бросок костей на мраморный столик вокзального буфета дал следующий результат:
15 + 28 + 8.
А это означало:
«Вы увидите все вокруг, будто сквозь некую пелену, но она скоро спадет, и мир вновь обретет для Вас ясность».
Как сформулировал классик:
«Умри, Денис, лучше не скажешь!»
Я собрала кости и решительно направилась к выходу; второй этап подготовки будет проходить у меня дома.
Скорый поезд номер семь опаздывал уже на час. Я бесцельно слонялась по перрону, каждые три минуты машинально поглядывая на часы.
Вместе со мной по перрону так же бесцельно слонялось еще десятка три встречающих, провожающих и отъезжающих. Последних было совсем немного; поезд этот не был самым удобным для поездки из нашего города в Москву.
На плече у меня висела спортивная сумка, в сумке было проделано отверстие, в которое выглядывал объектив портативной видеокамеры. Я собиралась снять на пленку процесс высадки-посадки в интересующем меня вагоне, но не была уверена, что главные действующие лица будут рады принять участие в съемках. Поэтому придется действовать скрытой камерой. Для этой цели я заранее присмотрела в здании вокзала одно симпатичное окно, напротив которого, как я установила еще вчера, как раз и останавливается пресловутый десятый вагон.
Наконец поезд прибыл. Я поспешила занять позицию в проеме облюбованного окна.
Рабочий тамбур десятого вагона остановился точнехонько напротив меня, как это и предполагалось.
Из тамбура, не торопясь, вышел проводник – невысокий невзрачный казах лет сорока пяти. Несколько человек сошли с вещами, очевидно, прибыли на место назначения; еще несколько – без вещей, выскочили в спортивных костюмах и по-спортивному же