Ляпиков – художник искушения. Вяч Кон
это мой новый проект, который собираюсь поднять до невероятных высот в шоу-бизнесе, – донеслось до ушей Ляпикова, – а ты будешь под это вот так вот «оживать» странно, как ты это делал на Арбате. Ляпиков поднял глаза от стакана в другой угол. Сверлящий и напряжённый взгляд, что-то наполеоновское, что-то честное приковало его ко взгляду с другой стороны. Незримый воздух возможности развития завис в тишине. Философия случая брошенной монетки, карты, или чирикнувшего воробья за окном казалось единственной в этом напряжении сказать да, конечно. Ком в горле, остановившееся дыхание, выпахнувшее сердце, голова набекрень вряд ли смогу определить дистанцию и несколько шагов для того чтобы потянуть руку, если не в силах произнести, вряд ли пиво вскипевшее в стакане, но все внимание, все сосредоточие КАК его произнести вдруг стало чуть ли не значимостью пророческого гласа какого ни будь жреца, готовящего очередной конец света. И если в детском и юношеском возрасте подобный выбор между духом и материей всегда гораздо проще, от незнания их различий, то в созревающем периоде тяга к материи очень очевидна, особенно когда все вокруг об этом так твердят, под видом высокой духовности.
Иногда оказывается можно и нужно что-то вычеркивать из своей жизни и слога. Напр. Излишне вычурные потоки мыслей, ведущие к апломбу и безысходной абстракции, и оставлять изысканность в отношениях. Когда вы возвращаетесь домой с любимой девушкой, после одного года близких отношений и не торопись окунуться в бытовые мелочи, а заворачиваете на балкон лестничного пролета, чтобы ощутить романтику и объятий непреднамеренных ощущений. Здесь можно найти Живого Бога 21 века, Эпохи Водолея, когда Он пройдя эволюцию законности, экзистенции личности, постиг суть Единства Своих Противоположностей. Может именно это нашего Лапикова так всегда и волновало, и потому он не задумываясь ни на секунда, разве только для того чтобы побольше вдохнуть Этого Бога, выдавил из себя кивок головой, словно он сто лет готовился к этому и теперь это само собой разумеющееся. Ведь когда ни будь надо перешагивать через свой инфантилизм и постоянную заботу о себе любимом, ибо нет в этом ни постижение многообразие жизни, ни удивительной способности понимать чуть больше того что тебе внушили предки, выдавая это за вечные законы. Но у Лапикова была одна особенность, которую мы с вами вместе раскроем в ходе расследования его поступков.
Ну, а сейчас Ляпиков смотрел на «своего спасителя» (ибо в том момент был весьма верующим) и вдыхал каждое его слово. «Спаситель» почуяв такое расположение развернул свой «хвост» и его «понесло», словно перед ним был арт-директор какого-то клуба или продюсер ТВ, если связать этот разговор с опытом прошлого, вернувшись к временам Софокла. МЫ очень часто теряем целостность восприятия события, уткнувшись только в современность и конкретику очевидного. Ведь если мы не ставим цели совершенствоваться,