Запах оружия. Запахи смерти. Алекс Рэй
Хорошая цель. – Последняя ракета врезалась в длинный зелёный фургон, прикрытый насыпью и маскировочной сетью. Она не взорвалась, но разорвала штаб на части, а в следующую секунду Ян без команды открыл огонь. Тут ждать нельзя, джип уже навел ракетную спарку «Хелл-Ай», но выстрелить не успел, Ян врезал короткой очередью и прошил легкобронированный джип. Всем вокруг уже стало ясно, что на угнанной ЗРК рвутся домой северники и теперь Ян стрелял почти без остановки. Полковник давал целеуказания и он бил короткими очередями, стараясь не перегреть ствол и камеру сгорания. Вот уже и ничейная земля – изрытая взрывами, политая кровью, нашпигованная пулями и осколками. Старый чуть сбросил скорость, и машина пошла по рытвинам, тяжело раскачиваясь и скрипя. Уже видны окопы наших, Ян видит лица выглядывающих из-за бруствера бойцов. Вдруг дымный след прочёркивает пространство перед машиной, потом еще один. Ё моё! Они что по нам из ПТР садят? Мы ж свои! Свои! Ян только хотел дёрнуть ручку люка и высунуться, чтоб заорать это в голос, как в борт машины врезала противотанковая ракета. Ударило враз по ушам, по глазам, по всему телу, словно засунули в барокамеру и подняли давление сразу так на дцать атмосфер – очень больно – непередаваемо. Да ещё раскалённый осколок в ногу, но это уже так, краем сознания. Ян скользнул в темноту беспамятства, и только успел подумать – ну, вот и повоевали. Всё. Тушите свет…
Златогорье
Лет до пяти Ян, как и все странные дети, думал, что все так могут. Учуять духи матери за квартал от дома, найти по запаху припрятанные сладости. Как правило, обонятельные образы трансформировались в мозгу в цветовые гаммы. Сознание произвольно подбирало подобающий цвет, и с годами Ян лишь удивлялся, насколько эти цвета правильно стыковались с запахами. Так и жил с калейдоскопом в сознании – чем ярче запахи вокруг, тем ярче цвета.
На этот раз – серый. Воздух реанимационного бокса был совершенно нейтральным. Идеально чистая смесь с тонким привкусом стали баллонов, лишённая всякой индивидуальности. Это было непривычно, и Ян болтался в своём затянувшемся искусственном сне, переживая заново яркие обонятельные воспоминания, иногда думая, что всё-таки умер. Но никто не встречал его у блистающих врат – то ли у апостола Петра была куча других дел, то ли прогулянные уроки богословия таки зачлись ему негативом, да и врата были лишь плодом воображения – ярким образом из старой книги. И вдруг крышка бокса с шипением открылась, и на Яна навалился внешний мир. Он с трудом пошевелил рукой и снял кислородную маску – пахло нагретой электроникой, чистотой и красивой женщиной. Регенерационный гель, медленно обтекая обнажённое тело, уходил в дренажные отверстия, над Яном склонилась голубоглазая женщина в марлевой повязке. То, что она старше его и очень красивая он понял сразу, попросили бы объяснить как – не смог бы. Просто красивые, уверенные в себе женщины горели в его сознании особым огнём, совсем не так как закомплексованные сверстницы.
– Как