Запах оружия. Запахи смерти. Алекс Рэй
трех километров. Так что никто никуда не едет. Ян нажал на гашетку и прошёлся короткой очередью по беззащитным машинам. Полыхнуло далекое пламя, гул взрывов отозвался эхом по ущелью, и тут по бункеру ударил в ответ крупный калибр.
Шестое чувство подсказало Яну, что пора драпать. Еще чуть-чуть, еще пять-десять секунд и будет уже поздно. Не простят танцы такого измывательства – на дороге горят десятки машин, разбирать этот бардак придется не меньше суток, они ничего не пожалеют, будут давить огневую точку любой ценой. Фарадеев уже собрался – ружье в руках, тощий рюкзак за спиной. Соображает старик, врубился еще раньше Яна. Скала от снарядов танских САУ ходила ходуном, бетонная пыль и крошка сыпалась за шиворот, а партизаны бежали по узкому проходу, тыкаясь в стены в неверном свете химлампы. Вот и узкий просвет выхода, Фарадеев задыхаясь от пыли, врезался плечом в дверь, вывалился наружу в полумрак позднего вечера и за ним выполз, сжимая онемевшую ногу, Ян. Позади огненный шторм и ревущее пламя, – мощные ракеты по лазерной указке кромсают голую скальную стену, ищут узкие амбразуры, давят всё живое огнём и мириадами острых осколков. А они с Фарадеевичем уже тут – под сенью старых раскидистых сосен, с другой стороны горы-страдалицы. Что ж поделаешь, – ей выпало послужить крепостью в этой бойне, ей и принимать на себя злобу и ненависть врага.
Ян растёр икроножную мышцу, с трудом поднялся на ноги, пробежал несколько метров, но тут же скис – присел под раскидистой горной сосной, привалился к стволу. Далекий гул взрывов терялся в горных изломах, шёл отовсюду. Вдруг в этом гуле Ян различил стрекот вертолета, Фарадеев подобрался, зло сплюнул – научились-таки воевать, суки. Он резко махнул рукой – рвать надо. Эта стрекоза по наши души летит. Старик поправил рюкзак, дернул Яна за руку, и поднял его на ноги. Соберись, боец! Или мы или они. Тебе еще за Родину биться, ты живой нужен. А Ян вдруг понял, что даже просто быстро идти, не то, что бежать, не способен. Но Фарадеев был неумолим, он вцепился своей сухой клешней в комбинезон Яна и тащил его за собой на буксире, словно мощный тягач. Звук вертолета все приближался, токал где-то над вершинами сосен – и ежу понятно, прочесывает местность в инфракрасном диапазоне. Место было чертовски неудачным – редколесье и вялый кустарник. Две фонящие, разогретые фигуры в тонких комбинезонах только слепой не заметит. Наблюдатель дал пилоту азимут, а дальше уже дело техники. Вертолет прошел нахально над самыми головами, сделал боевой разворот и врезал нурсами по лесу. За секунду Ян упал, потянув за собой Фарадеева, и они нырнули под поваленное дерево. Двухдюймовые ракеты взметнули землю, клочья мха, ошметки коры, острые иглы древесины. Раскаленные осколки впились в толстые стволы сосен, зашипели, остывая, умиротворенные не кровью, а древесным соком. Вертолет прошёл на полном ходу над головой Яна, развернулся и дал очередь тридцатимиллиметровой