Дом под снегом (сборник). Диана Машкова
ее связисту. Все. Теперь телефон, до сих пор изредка сотрясаемый нежными сообщениями от Вадима, окончательно замолчал. Алена оделась, посмотрела на офисную комнату в последний раз, попрощалась со своими ребятами и ушла, не дождавшись пресловутых шести часов вечера. Какая, к черту, теперь разница?
С мужем она поговорила в тот же вечер. Не было сил больше ерничать, извиваться и врать – она просто рассказала ему все, как есть. Знала, что причиняет боль, но не могла остановиться. Сергей выслушал ее от начала до конца, причем на удивление спокойно. Без крика, без истерик. Сказал, что сам не собирается подавать на развод. Если Алене очень хочется – пусть она попробует это сделать, но он развода не даст. Нечего дурью маяться – нужно взять себя в руки, все забыть и спокойно воспитывать ребенка. А со временем и другая работа найдется, не хуже прежней. Алена, коротко кивнув, согласилась.
А ночью ни с того ни с сего ей стало плохо. Температура вдруг поднялась, все тело лихорадило и ломило. Голова раскалывалась так, что слезы сами наворачивались на глаза. Алена металась и стонала, комкая под собой супружескую постель. Сережа молча поднялся, принес ей мокрое полотенце на лоб и таблетку парацетамола. К утру Алена уснула. Сквозь тяжелый сон она все время думала о сыне и боялась, как бы Артем от нее не заразился и не заболел. Но потом в голове проскользнула вызванная лихорадочным бредом мысль о том, что дети расплачиваются болезнью за грехи своих родителей, а если раскаяться, то они и не будут болеть. Алена, успокоенная, погрузилась в бессознательное забытье.
В постели она провалялась целых десять дней – состояние было таким мерзким, что хотелось покончить с собой, чтобы прекратить, наконец, эту страшную пытку. Все время ее тошнило, кидало то в жар, то в холод, жалобной болью стонали все косточки и суставы. Врач сказал, что такой в этом году по Москве бродит мерзкий вирус, да еще и куча осложнений в виде гайморитов, синуситов и прочей малоприятной чепухи. Поэтому нужно обязательно долечиться до конца и раньше времени из кровати не вставать. Алена и не вставала – не было сил. Она то и дело проваливалась в тяжелый и влажный от жаркого пота сон. И снилось ей всегда одно и то же: крохотный дом под снегом, в котором у окна сидят двое – Кошка и человек с лицом Вадима. А по стеклу стучит крупными серыми каплями дождь. И Кошка знает, что дождь – это вовсе не дождь, а снег, который тает и стекает с крыши. И почему-то его было невыразимо жаль.
Ссылка для верных жен
Глава I
Все началось с того самого дня, когда Дмитрий Львович захотел купить дом на Кипре.
Елизавета Андреевна была против этой затеи. Ее более чем устраивала их «дача» в Подмосковье – огромный особняк в тысячу квадратных метров. С зимним садом, баней, бассейном, спортзалом. Она бы вообще никуда оттуда не выбиралась – ни зимой, ни летом, – если бы не привычка самой возить дочек в школу, в Москву. В поселке про нее часто сплетничали, называли за глаза «барышней-крестьянкой» и крутили пальцем у