Я жизнью жил пьянящей и прекрасной…. Эрих Мария Ремарк
конец августа 1930
Ты что, свиная шкура, писать не умеешь?
Или ты считаешь, что пара банковских счетов в конверте с тремя словами – это уже письмо?
Подожди, вот я вернусь в Берлин! Я из тебя сделаю картофельное пюре!
В остальном – дождь – работа – вне себя от гнева!
Твоя судьба!
через три недели!
in three weeklys!
en trios semanes!
in dree weerken!
ento trito wekerli!
ennos trente wantos!
in trosteriti wentatscheerplus!
Гансу-Герду Рабе в Оснабрюк
Лондон, 15.10.1930 (среда)
[Штамп на бланке: «Клэридж»]
Дорогой малыш!
Я получил сегодня твое письмо, пересланное в Лондон, где я надолго засел и контролирую перевод*. К сожалению, я не могу уехать отсюда до двадцатого – до этих пор будет длиться работа, и я непременно должен присутствовать.
Но я даю тебе возможность реванша: на рождественские каникулы ты наконец вместе с женой приедешь на пару дней в Берлин, мы встретимся и сходим в театр.
На Пасху или на Троицу, по твоему выбору, мы объездим с тобой поля сражений*.
Поскольку я знаю, что ты мне не веришь, я бы хотел сделать единственное для меня возможное, чтобы хоть как-то тебя убедить. Я бьюсь об заклад! Через несколько дней я перешлю на твой адрес пару сотен марок на хранение. Если я сдержу свое обещание, то получу их назад – если не сдержу, ты имеешь право использовать их на доброе дело – например, внести в партийную кассу УСПД [4].
Бригитте Нойнер в Берлин
Париж, 22.10.1930 (среда)
[Штамп на бланке: отель «Карлтон», Елисейские Поля, Париж]
Генрих, восхитительный!
Я сегодня действительно в первый раз трезвый – это удивительно, – первая неделя в Париже просеивается буквально сквозь пальцы, особенно если днем спишь, а по ночам гуляешь.
В Лондоне я был до понедельника – мило и скучно. Ночная жизнь ограничивается парочкой кафе, парочкой ночных клубов, вроде нашей Фемины – и все! И еще сворой проституток, которым, впрочем, далеко до уровня наших на Курфюрстендамм.
Солидный, наводящий скуку приятный город, где я купил себе две вполне приличные шляпы.
Париж на этой неделе был действительно прекрасен: не по-осеннему тепло, вечером синь и туман, жаль, что я здесь без машины. Таким образом я оказался обреченным на ночную жизнь – я каждый вечер гулял с завсегдатаями Белладонны, это великолепно, рестораны мелькают один за другим, элегантные, грязные, русские, французские и совсем французские. Маленький сутенер из Белладонны, Марсель, был с нами, и казалось почти невозможным отказаться от его невест, которых он предлагал, словно сигареты. Я страшно много пил, однажды попал на аварию в такси, без последствий, всего лишь царапина, – принял участие в потасовке, посетил почти сотню ресторанов, среди них несколько поистине милых со всякого рода полукровками – и убедился, что жизнь без машины хотя и достойна, но только наполовину. Воздуха не хватает, Генрих.
Кроме
Независимая социал-демократическая партия Германии.