Последняя почка Наполеона. Григорий Александрович Шепелев
Я его специально надела, чтоб было не так обидно, если меня ногами потопчут. Главное, чтобы скрипку не поломали.
Скрипка была вынута из шкафа, запертого на два замка. Пока Верка обувалась и надевала пальто, Танечка держала футляр с ее инструментом, гадая, сколько он стоит. Вышли. Проходя мимо двери противоположной квартиры, на всякий случай прислушались. Мертвец вел себя, как и полагается мертвецу.
Машину взять удалось почти во дворе. Водитель заломил цену неимоверную, но скрипачка без колебаний дала согласие. Таню это нисколько не удивило. Она уже поняла, что деньги у Верки есть.
Глава четвертая
Без названия
Какой мороз! Какой ветер! Не верю я длинноносым. Хватило с меня тех двух. Один из них был пресыщенным ловеласом, а другой – девственником. Но оба они прониклись ко мне не шуточной страстью. Оба решили меня надуть. У обоих были от этого неприятности. Одного зарыли чересчур поздно, спустя аж целых пятьдесят лет, другого – чересчур рано. Они по-разному выразили протест. Один не истлел, другой ободрал изнутри весь гроб. Ну что ж, на здоровье. Я с тех пор знаю наверняка, что в носу заложен корень коварства. Это уж точно. В этом меня не разубедить. И чем нос длиннее, тем корень тот основательней. Тот, кто сочинил повесть "Нос", безусловно, знал, о чем пишет. Сам нос искал, и не раз. Длинные носы склонны убегать от владельцев. Если коварство – главная часть натуры последних, стало быть, нос – главная часть их тела. И длинный нос – всегда впереди на целых полшага. Как тут не загордиться, не прицепить к поясу шпажонку, не зайти в церковь? Нос – он есть нос, особенно – длинный. Но этот милый старик меня впечатлил! Вместилище корня – очень просторное, у меня аж кулаки сжались до белых пальцев. А корень – где? Исключение? Да, случается и такое! Ну, не беда. Пусть не обижается. Не случится ничего страшного, если в дверь войдет сперва он, а не его нос. Главное, чтоб в дверь.
Глава пятая
В которой Танечка мракобесничает и вандальничает
– Да у вас будет минута, а то и меньше, пока менты к вам не подбегут! – долбил пивной банкой по подлокотнику кресла Ленька. – Как за минуту вы проорете целый роман в стихах? Вы протараторите только пару куплетов, а то и меньше! Да притом так, что никто не поймет ни одного слова! Тексты должны быть емкими – раз, доступными – два! Одна основная мысль!
– Ты меня достал, – огрызнулась Настя. – Мы что, должны сочинять кричалки для стадиона? Их на заборе полно! Рисуй свои члены и не суди о поэзии!
– Да никто не услышит вашей поэзии! Те полсотни людей, которые будут поблизости, ничего не расслышат и не запомнят! Что они будут потом искать в интернете?
– Ленька, а ты дебил, – вступилась за Настю Маша Шалехина, длинными ноготками немелодично дергая струны "мартинеса". – Журналисты на что?
– Да "Лихо Москвы" вас первое обосрет! Они ведь культурные, мать их в рот!
– Ты только что утверждал, что и мы ужасно культурные.
Ленька молча махнул рукой – дескать, дура дурой, хуже подруги! Серега Гомельцев так же молча икнул – дескать, что с них взять? Катя Рамуцевич хрустела чипсами, как всегда соглашаясь со всеми сразу. Они сидели в