Мы с тобой одной крови. Мила Мамонтова
гражданин, для крепкого бизнеса это важно.
– А сейчас, прошу всех к столу, – Юля тоже поймала флюид зародившейся неприязни между молодыми людьми, и ей хотелось сгладить неловкость. Столкнувшись с вопросительным взглядом мужа, она быстро объяснила ему причину конфликта. – Мойте руки.
В комнате началось движение и непринужденные разговоры. Сергей хотел выключить ноутбук, когда к нему подошел Роберт.
– Пожальста, ви сделать эта программ на нашем компатре?
– Торговый сервер хотите установить на ваш компьютер? – уточнил Сергей, вопросительно посмотрев на Юлю. – Можно, только это займет время лучше начать установку прямо сейчас.
– Илья тебе все покажет, – ответила Юля, скрываясь на кухне. – У меня горячее поспело.
Пока ребята готовили на установку торговую программу, в дверь позвонили. Это пришли Вера Григорьевна с Амурой. В коридоре поднялась кутерьма, ребенок шалил и вырывался из рук бабушки.
– Амурочка, девочка, подожди, я сниму тебе сапожки, – причитала Вера Григорьевна. – Отдай рукавички, а то будем потом искать.
– Неа, – смеялась в ответ малышка, пряча руки за спину.
– Сейчас придет серый волк и хвать, непослушную девчонку, – Юля крадучись приблизилась к дочери, поймала ее в охапку и быстренько сняла с нее верхнюю одежду. Не выпуская из рук хохочущего ребенка, она скрылась в ванной комнате. Через минуту умытая шалунья уже сидела на огромных коленях отца, который выглядел очень трогательно с малюткой на руках. – А теперь все быстренько за стол.
Застолье прошло весело и непринужденно, Юля, наконец, сбросила официальный тон и проявила себя очень умелой хозяйкой. Не так просто создать искреннюю дружественную обстановку за столом, где собрались люди трех поколений и разных национальностей.
Всеволод Генрихович считал себя ортодоксальным евреем, хотя детям своих взглядов не навязывал. Только после развала Советского Союза, он смог, наконец, быть самим собой, не стесняясь своего происхождения. Но глубоко в душе этого пожилого человека сидели обида и стыд за годы вынужденного ренегатства. Такая душевная травма делала человека более уязвимым и, одновременно, категоричным в суждениях и отношении к людям.
Некоторые черты его характера передались и сыну. При всей открытости своего характера, Илья имел склонность к подозрительности, был недоверчив к людям изначально. Это нередко осложняло его взаимоотношения со сверстниками, но как показала практика, очень пригодилось в профессиональной деятельности юриста. В любой работе он был дотошен и скрупулезен, а тщательное изучение материалов и документов обязательно приносили свои плоды.
Вера Григорьевна, хотя и добрейшей души человек, тем не менее, имела довольно строгие понятия о том, что правильно, что прилично, что недопустимо. К тому же, она привыкла, открыто выражать свое мнение и жизненную позицию, в этом сказывалось коммунистическое воспитание и некоторая угнетенность характера ее мужа. Будучи русской,