Достаточно одной таблетки. Наталья Андреева
Анны Павловны.
– Не знаю такой!
– Как не знаешь? Бабку, что жила на твоей лестничной клетке, не знаешь?
– Ах, ты о бабе Ане!
– О ней. Что можешь сказать?
– Ничего!
– Ты брала у нее денег в долг?
– Нет!
– Мы все равно узнаем, если брала.
– Нет!
– У нее была картотека должников. Она хранила все расписки.
– Нет!
«Брала…»
– Давно снимаешь квартиру?
– Эту?
– Эту.
– Второй год, – равнодушно ответила Наиля.
– Сколько платишь?
– Штуку.
– Долларов?
– Не рублей же, – улыбнулась она. На этот раз улыбка была злой.
– Это еще по-божески.
– До кризиса было больше. Потом с хозяином договорились.
– Натурой взял сверх того?
– Тебе-то какая разница? – это уже была не улыбка, оскал. – Ты мне мама, папа?
– Что делала сегодня?
– Спала!
– Шум в квартире напротив слышала?
– Нет!
– К тебе кто-нибудь сегодня приходил?
– Нет!
– Быть может, кто-то у тебя ночевал?
– Нет!
– Послушай… Мы ведь все равно узнаем.
– Узнавай.
– Какая ж ты… Несговорчивая.
– Я сговорчивая, – она улыбнулась. Томно, явно заигрывая с ним. Леонидов понял, что ему предлагают взятку.
– Старый я уже для таких игр, – сердито сказал он и поднялся. Искушение было слишком велико.
– Тоже мне, старый, – хмыкнула Наиля. – Жены боишься? Или начальства?
– Себя боюсь, – честно признался Алексей. – Я к тебе, пожалуй, лейтенанта пришлю. Кислицкого. Нет. Он женат. Бурундукова. Как только он с консьержкой закончит, скажу, чтобы зашел сюда. С ним попробуй поиграть, он оценит.
При слове «консьержка» Наиля побледнела. У нее кто-то сегодня был, определенно. И деньги у бабы Ани она в долг брала. Знала, что та хранит крупные суммы не в банке, а дома, в матрасе. Или не знала? Надо разбираться.
– Сиди тут, – велел Алексей и вернулся обратно на лестничную клетку. Навстречу ему из лифта вышел следователь. – О! Прокуратура приехала! Наконец-то! А что так задержамшись?
– Что тут у вас? – поморщился следователь.
– У нас, – поправил Леонидов. – У нас тут труп. Убита старушка-процентщица.
– Алексей Алексеевич, я бы вас попросил… – вновь поморщился следователь. – Можно без шуток? Голова прямо раскалывается.
– А я не шучу. Именно старушка, и именно процентщица. Подозреваемых – хоть отбавляй!
– Это хорошо, – оживился следователь. – Ну, давайте начинать. Надо все тут быстро… – и он потрогал рукой лоб. – Твою мать! Голова болит, сил нет!
– Может, таблетку? – заботливо спросил Алексей.
– Да пил уже! Черт бы побрал эти праздники!
– Черт бы побрал эти суточные дежурства в праздники.
– Вот именно.
– Здравия желаю! – раздалось громогласное.
Они оба вздрогнули и одновременно повернули головы. По лестнице к ним поднимался сияющий Бурундуков.
– Тише ты… – простонал