От Чернигова до Смоленска. Военная история юго-западного русского порубежья с древнейших времен до ХVII в.. Евгений Шинаков
малое распространение лука неудивительно, ведь жители деснинских городищ первого тысячелетия до нашей эры не были ни охотниками, ни кочевниками (у которых сам образ жизни и хозяйства вырабатывает необходимые навыки), а мирными земледельцами и скотоводами. Юхновская «пехота» вообще не была предназначена для военных действий в поле, а использовалась лишь для защиты своих или неожиданных нападений на «вражеские» укрепленные поселения.
Нет никаких признаков наличия у них профессиональных военачальников – «офицеров» или военных вождей, за исключением уже упомянутого железного кинжала, как не наблюдается, впрочем, и вообще социального расслоения, по крайней мере отраженного в имущественном неравенстве. Нет кладов с «импортными» вещами (хотя клады местных изделий имеются, что свидетельствует об обороне), которые могли бы быть добыты во время «зарубежных» грабительских походов, и связанной с их осуществлением воинской организации. В эпоху же варварства такая организация создавалась в первую очередь именно для ведения такого рода военных действий, а затем уже – для охраны племенных границ.
Впрочем, материальные условия для осуществления дальних походов были: местные племена, особенно юхновцы и милоградцы, уже умели использовать лошадь как верховое животное, о чем свидетельствуют находки металлических деталей конской упряжи, в частности – бронзовых ворворок и блях, а также бронзовых литых фигурок самих этих животных. Была ли у населения Брянщины эпохи раннего железного века конница как род войск – вопрос остается открытым. Если она и была, то немногочисленная и низкого качества, а основу войска составляло пешее ополчение всех способных носить оружие жителей, возможно включая и молодых женщин.
3. На «обочине» Великого переселения народов
Скифские вторжения мало затронули Брянский край да Подесенье в целом. Однако на рубеже IV и III веков до нашей эры донской державе скифов (сколотов по самоназванию) в степях Северного Причерноморья сменяют также скифские по языку и культуре, но все же иные племена, имеющие собирательное название «сарматы». Их тяжелая панцирная кавалерия, в которой даже кони были одеты в «катафракты» – пластинчатые или чешуйчатые доспехи на кожаной или войлочной основе – без труда опрокинула легкую скифскую конницу, перейдя Танаис (Дон) и быстро достигнув Дуная и Перекопа. Скифы отошли в Крым и укрепились там. За Дунай сарматы первоначально тоже не пошли – там находилась Фракия, подчиненная Македонской державе, царь которой Филипп II и созданная им фаланга и тяжелая кавалерия гетайров за полвека до этого остановили и разгромили армию кочевников самого сильного из скифских «царей» Атея.
Сарматы, которые с IV века стали называться преимущественно аланами (отсюда и Северная Осетия – Алания, республика, основанная их потомками), свыше 500 лет полностью господствовали в Северном Причерноморье, Предкавказье, на Нижней и Средней Волге – до