Криштиану Роналду. Родригу Карлуш Феррас
type="note">[23] никогда не покидали высший дивизион! – с гордостью говорил мой старик.
Он обожал Дамиана и ненавидел Гуттманна, посмевшего проклясть «Бенифику»[24].
– Мужчины в нашей семье болеют за «Бенфику»! – многозначительно говорил отец, намекая на то, что моя мама болела за «Спортинг».
Я с детства не любил смотреть на чужую игру и мог болеть только за одну команду, за ту, в которой играл. Я живу с ощущением того, что команда, в которой я играю, – самая лучшая команда на свете. Потому что это – моя команда. Так что в то время я болел за Ласточек.
Мама болела и продолжает болеть за «Спортинг», потому что ее отец болел за «Спортинг» и она привыкла болеть за этот клуб с детства. В маминой семье все болели за «Спортинг». Любовь к Львам[25] сформировалась в пятидесятые годы, когда они за восемь сезонов стали чемпионами Португалии семь раз.
Фернан однажды сказал мне: «Помни, что люди предпочитают болеть за чемпионов». Я запомнил эти слова.
Пока родители спорили, я продолжал играть в футбол. Привыкал к новой команде, к новым тренерам, заводил новых друзей. С тренерами поначалу было сложно найти общий язык, потому что в «Андоринье» и в «Насьонале» тренеры вели себя по-разному. В «Андоринье» тренировки проходили весело, мы больше играли, разбившись на две команды, нежели тренировались, то есть – отрабатывали приемы. В «Насьонале» дело обстояло иначе. Здешние тренировки казались мне скучными, потому что каждого из нас тренеры подолгу заставляли делать одно и то же, добиваясь того результата, который им хотелось увидеть. Мне это не нравилось, иногда я набирался храбрости и начинал пререкаться. Возможно, что я далеко не всегда был прав, а скорее всего – я всегда был не прав, но я считаю, что игрок должен иметь возможность высказывать свое мнение, пусть оно даже и неверное. Я не люблю тренеров, требующих беспрекословного повиновения от игроков. В «Насьонале» были разные тренеры. Некоторые обрывали меня на полуслове и требовали, чтобы я продолжал тренировку. Другие, такие, например, как Антониу Мендоса, который занимался со мной больше других, старались объяснять мне мои ошибки. Я долго привыкал к новой системе. Это была совершенно взрослая система, точно такая же, как сейчас у нас в «Реал Мадрид». В «Насьонале» нас учили тренироваться так, как надо, нас учили играть результативно и нам постоянно напоминали, что мы находимся в том возрасте, когда нам надо сделать выбор между футболом и всем остальным. Для меня футбол был моей жизнью, я только и делал, что играл в футбол, поэтому я пропускал эти слова мимо ушей, удивляясь тому, что тренеры говорят очевидные вещи. Но не для всех это были очевидные вещи. Несколько игроков покинуло нашу команду. У кого-то не очень хорошо получалось играть, кто-то решил, что в жизни есть вещи поважнее футбола. Футболистам приходится определяться очень рано. Они делают важный выбор, главный выбор в своей жизни в таком возрасте, когда их сверстники даже не задумываются о своем будущем. Обычно о будущем начинают думать лет в восемнадцать-двадцать,
В 1962 году известный тренер Бела Гуттманн, тренировавший команду «Бенфики» в течении трех лет и обеспечивший выигрыш трех чемпионатов Португалии и двух побед подряд в Кубке европейских чемпионов, со скандалом покинул клуб. Причиной скандала стал отказ руководства «Бенфики» выплатить Гуттманну дополнительное вознаграждение за вторую победу в Кубке чемпионов. Покидая команду, Бела Гуттманн прилюдно проклял клуб, сказав, что в следующие сто лет «Бенфика» не выиграет Кубок европейских чемпионов. После этого «Бенфика» восьмикратно (с 1963 по 2014 годы) играла в финалах европейских кубков и каждый раз проигрывала. Члены клуба и болельщики верят в проклятье Гуттманна настолько, что в 1990 году, перед финальным матчем Кубка европейских чемпионов, который «Бенфика» играла в Вене с итальянским «Миланом», знаменитый португальский футболист Эйсебио, бывший в то время администратором «Бенфики», приходил на могилу Гуттманна в Вене, чтобы помолиться и попросить покойного снять свое проклятие.
«Львы» («Lexes») – прозвище игроков «Спортинга».