Якудза (сборник). Дмитрий Силлов
охнул, схватился за онемевшую шею и окончательно разлепил глаза.
Поверхность его ложа была жесткой потому, что он по каким-то странным причинам сегодня провел ночь на полу своей квартиры. Ну, правда, не совсем на полу. Под ним находился старенький плед и подушка, а сверху он был накрыт собственной видавшей виды курткой. Витек почесал в затылке, с опаской покрутил головой, туго проворачивающейся на деревянной шее, – и вспомнил все.
«Хорошо, что на полу, а не в морге, – подумал он. – Интересно, чем это он меня по башке треснул? Неужели кулаком? И как, черт побери, я дома-то оказался? И почему на полу?»
Одеваться не пришлось. Неизвестные благодетели, укладывая Витька почивать, ограничились малым – раздеть его никто не удосужился. Спасибо и на этом, что хоть не так бросили, не у порога в половик завернули, а все ж таки в комнату занесли и на паркет сложили. И плед под тело отключенное подстелили, позаботились. Душевные люди.
Он поднялся со своего импровизированного ложа. Голова гудела тяжело и фальшиво, словно активированный Царь-колокол. Витек потряс многострадальной головушкой, сориентировался на местности и подошел к кровати.
Надо сказать, что кровать была единственной достопримечательностью квартиры. Огромная, двуспальная, дореволюционной работы, с коронами и вензелями, неизвестно каким макаром доставшаяся покойным Витьковым родителям. До недавнего времени на сей роскоши нежилась исключительно старшая сестра – Витек ютился на скрипучем диване, ощетинившемся геморроидальными пружинами, – и оценить по достоинству оставшееся после сестры наследство в полной мере еще не успел.
Итак, на кровати, эротично раскинувшись, спала Александра. На инвалидном Витьковом диванчике были аккуратно расстелены разорванные полиэтиленовые пакеты, на которых, в свою очередь, были сложены ее юбка и пиджак, свернутые строго по швам и уложенные друг на дружке аккуратно и симметрично, как обмундирование новобранца в армии перед какой-нибудь инспекторской проверкой. На спинке единственного стула, уцелевшего после разгрома, висели женский бюстгальтер и чулки. Створки шкафа, стоящего рядом с диваном, были распахнуты, стопки чистого белья в нем разворочены – видимо, в поисках свежего постельного комплекта.
– Лихо подруга распорядилась, – пробормотал Витек, потирая шею и задумчиво рассматривая полуоткрытое, выглядывающее из-под одеяла полушарие груди. – Мало того, что целыми днями всей своей кодлой мудохают кому не лень, теперь еще и из собственной койки выперли. Да еще и дрыхнут в ней в чем мать родила.
И заорал что есть мочи, с подвывом, пиная дореволюционный матрас:
– Это кто тут спит в моей кроватке?!
Александра лениво открыла один глаз и сладко зевнула.
– Ну, мудак… – сонно протянула она и закрыла глаз обратно.
– Кто мудак? – негромко спросил Витек и пнул матрац снова – на этот раз зло и намного сильнее.
Не открывая глаз, Александра вытащила руку из-под подушки. В ее ладошке уютно пристроился маленький