За гранью дозволенного. Мария Никитина
русский. Поскольку Лиза хотела, чтобы дочь знала два языка, в семье было заведено правило: до обеда французский, после обеда – русский. Как ни странно, но оно отлично работало. Первую половину дня Мишель проводила в саду, а вечером Лиза обучала их с Николь русскому. И хотя язык давался Николь не просто, она всё равно с удовольствием занималась и в процессе достигла больших успехов. За пару лет Николь так овладела русским, что могла без труда изъясняться, а это значительно облегчало общение с Мишель и Лизой.
Пожалуй, это единственный вклад, который Лиза смогла привнести в семью, в остальном же проблем только прибавлялось, а разбираться с ними она не хотела. Больше всего Лизу раздражало, что у Мишель начали часто болеть зубы и постоянно водить её к стоматологу не было ни времени, ни желания. Ко всему прочему, услуги дантиста стоили недёшево, и Лиза реально жалела на это денег. Когда у Мишель в очередной раз заныл зуб, она только и проворчала: “Опять вести её к врачу! У неё каждую неделю будет что-то болеть, а мне траты! Ну, сколько можно?! У меня не резиновый кошелёк! Надоело!” и наотрез отказалась, сославшись на сильную загруженность в магазине. В итоге Николь ничего не оставалось, кроме как, изменив планы, самой сопроводить Мишель в поликлинику и оплатить приём. Порой жестокость Лизы не имела границ, и Николь всегда это поражало. Будь она матерью, она бы никогда так не поступила. Ведь Мишель ни в чём не виновата и явно не заслуживала подобного обращения. Видя, как девочка мучается, её сердце сжималось. Пока они сидели в очереди, Николь всячески её успокаивала и пыталась отвлечь, а в кабинете стоматолога не выпускала её холодную ладошку из своих рук. Николь сама ненавидела лечить зубы и понимала, как трудно сейчас Мишель. К счастью, мадам Леон оказалась отличным врачом. Сначала она показала Мишель инструменты, потом объяснила, что будет с ними делать, а затем аккуратно приступила к работе. Каждый этап она проводила настолько осторожно и увлекательно, что Мишель ни разу не заплакала, а к завершению приёма и вовсе развеселилась. Если судить по рассказам Лизы, то обычно визиты к стоматологу заканчивались слезами и жуткой истерикой, а тут Мишель радостно улыбалась.
– Мадам Леон, да вы волшебница! – изумлённо воскликнула Николь, наблюдая, как девочка с интересом крутится возле лотка с инструментами. – Зная, как Мишель не любит врачей, её мама на этот раз доверила дочку мне, и если честно, я боялась не меньше, но вы совершили настоящее чудо! – с восхищением заявила она.
– Ну, что вы, – покачала головой мадам Леон, засмеявшись. – Волшебство здесь не причем, просто к каждому пациенту нужен подход, – тонко заметила она.
– Да, в этом вы правы, – согласилась Николь. – В работе с людьми всегда надо быть гибкой, – и вспомнив о своей профессии, она невольно покраснела. – Милая, пожалуйста, ничего там не трогай, – обратилась она к Мишель, которой очевидно не давали покоя медицинские инструменты. – Иди ко мне, – Николь жестом подозвала её, на что Мишель расстроенно надула губы, но не ослушалась. – Похоже, ей очень понравился