За гранью дозволенного. Мария Никитина
выпечка по утрам. Здесь она чувствовала себя настоящей светской дамой, хотя никогда и не знала, каково это. Каждый раз она устраивала себе маленькие радости, будь то поход в музей или в кондитерскую. Ей нравилось себя баловать, особенно за счет мужа.
Однако всё хорошее длится не вечно. Вот так шаг за шагом, и незаметно промчалось лето, вслед за ним ускользнула осень и пришла зима. Погода испортилась, темнеть стало раньше, а на улицу Лиза с Ромой выходила всё реже. Серый пейзаж за окном наводил тоску. Георгий целыми днями работал и лишь изредка они куда-нибудь выбирались. Неудивительно, что такое положение дел Лизе быстро наскучило. В Москве у нее были пусть и не близкие, но подруги, а тут она лишь визуально знала соседей по подъезду. С мамой Лиза разговаривала только раз в неделю и время от времени посылала ей открытки, однако это не замещало нормального человеческого общения. Покидая Москву, она не ожидала, что ей будет так одиноко. Она полагала, что жизнь в Париже будет похожа на праздник, а в реальности Лиза в основном сидела в квартире и занималась с ребенком. Сложившиеся обстоятельства её совсем не устраивали, и по первости Лиза надеялась, что всё еще наладится. Но с течением времен ситуация, напротив, только усугублялась, и Лиза осознавала, что если ничего не изменить, она застрянет в этом унынии навсегда. Да, она долго сдерживалась, не желая ругаться с мужем, но внутри уже так накипело, что не осталось никаких сил, и вот однажды её терпению всё-таки пришёл конец.
Был канун католического Рождества, и Лиза, стоя посреди комнаты, наряжала высокую, пышную ёлку, которую Георгий несколькими часами ранее приобрёл на базаре. Вешая один за другим стеклянные шарики, она раздражённо всматривалась в умиротворённое лицо задремавшего на диване мужа и тихо злилась. Её окружала сплошная рутина, приближение праздников не радовало и никаких интересных событий не предвещалось. Лиза уже видела, каким нудным и скучным будет застолье, как пролетит Новый Год, а после начнутся будни и всё повторится. Решив не церемониться, она легонько пихнула Георгия, и как только он открыл глаза, сердито заявила:
– Гера, я так больше не могу! Меня угнетает, что мы никуда не ходим, как раньше, и я ни с кем не общаюсь, кроме соседей. Ты целыми днями на работе, а я прозябаю с маленьким ребёнком, – поймав сонный, удивлённый взгляд мужа, Лиза продолжила. – Моя молодость бесследно проходит, а я её трачу неизвестно на что! Так нельзя, это предел, нужно срочно что-то менять!
– Тут, Лиза, я вряд ли смогу тебе чем-то помочь, – Георгий медленно приподнялся и провел ладонями по лицу. – Неужели ты не понимаешь, что я зарабатываю, и мне нужно содержать семью. Я один работаю в нашей семье, – строго подчеркнул он. – А ты и этим не довольна. Ты ведь в Париже! Делай, что хочешь, ходи, куда хочешь, я же тебя не ограничиваю. Если тебе не хватает денег, скажи, я дам ещё. В конце концов, почему бы тебе не завести подруг? – Георгий пристально на неё посмотрел, а Лиза только слушала и молча хлопала ресницами. –