Золотой век человечества – что было, то и будет. Психологическое исследование. Виктор Павлович Петров
на всех уровнях социума – неутихающие страхи за свою жизнь и вечные страдания, постоянно тлеющую готовность к самоубийству. По его определению, жизнь, в которой полностью опошлена определяющая, сущностная для человека способность любить, рано или поздно, но неизбежно наполняется ложью, завистью, неизбывной внутренней тоской и ненавистью к окружающим и в конечном счете мучительными самотерзаниями. «Мы истинно можем любить лишь с мучениями и только через мучение! Мы иначе не умеем любить и не знаем иной любви». С особым негодованием автор пишет о пренебрежительном, а то и просто подлом отношении к детям и подросткам, к их отчаянию, просьбам.
Достоевский умел показать «мерзости жизни» на все времена. Поэтому, рассказывая о ХIХ веке, он будто смотрел через столетия в век двадцать первый. Кроме того, описывая с предельной выразительностью текущие жизненные невзгоды людей, автор дает нам возможность при чтении последующих страниц рассказа, что называется, «почувствовать разницу».
Согласно сюжету рассказа, его герой, будучи уже на пределе своих страданий, во сне оказывается на иной планете, внешне похожей на Землю и в то же время качественно отличной от нее. Сама атмосфера здесь по-другому влияла на внутреннее состояние человека, его настроение. Все вокруг «сияло каким-то праздником и великим, святым и достигнутым наконец торжеством».
На планете героя рассказа встретили полностью счастливые «люди солнца», живущие райской жизнью: «…о, как они были прекрасны! Никогда я не видывал на нашей земле такой красоты в человеке. Разве лишь в детях наших, в самые первые годы их возраста, можно бы было найти отдаленный, хотя и слабый отблеск красоты этой… в словах и голосах этих людей звучала детская радость».
Почти физически ощущался принципиально иной характер отношений между людьми. Все определяла никогда не ослабевающая готовность каждого из них испытывать подлинную любовь к своим собратьям и постоянно ощущать ответную любовь к себе. Точно так же, на взаимной любви, строились отношения с окружающим миром, с Природой. Это было Царство любви. С любовью люди относились к растениям, разговаривали с ними, и казалось, «что те понимали их». Точно так же смотрели они на животных, и те жили с ними мирно, «побежденные их же любовью». Повинуясь общей атмосфере, «ласковое изумрудное море тихо плескало о берега и лобызало их с любовью, явной, видимой, почти сознательной. Высокие, прекрасные деревья стояли во всей роскоши своего цвета, а бесчисленные листочки их, я убежден в том, приветствовали меня тихим, ласковым своим шумом и как бы выговаривали слова любви». Столь же очевидными были проявления любви в отношениях людей с Богом и вечностью, с которыми они находились в постоянной связи.
«Люди солнца» всё (!) знали и понимали без лишних слов. Даже не расспрашивая пришельца, они догадались, что его многие годы сопровождали и терзали внутренние мучения. И тут же постарались «согнать поскорее страдание с лица» его. У них было