Шарлотта Бронте. Очерк жизни и творчества. Майя Тугушева
к тем, в ком он чувствовал способности, и обаятельный. Таким, во всяком случае, его видела Шарлотта. Доведя её до слёз язвительными замечаниями, когда дело касалось французского языка, он с той же экспансивностью пытался загладить обиду и предлагал конфетку, словно Шарлотта ребёнок, и она, в свои двадцать шесть лет, действительно чувствовала себя ребёнком, его ученицей. Он же был Учителем.
Прошло полгода, и мадам Эгер, оценив работоспособность сестёр Бронте, предложила Шарлотте место учительницы английского языка, а Эмили – преподавание музыки. Вместо платы они получали возможность столоваться и продолжать собственное обучение. Шарлотта и Эмили согласились, но из Англии пришли печальные вести. Умер от холеры Уэйтмен, всё ещё пребывавший в Хауорте, и заболела тётушка. Надо было срочно выезжать домой. Шарлотта и Эмили уже готовы были к отъезду, когда пришло второе письмо, извещавшее о смерти мисс Брэнуэлл, и они спешно отправились в путь. Эмили уже не вернулась в Брюссель. Шарлотта уезжала с надеждой снова увидеть своего Учителя. В Англии их ждала последняя воля тётушки Брэнуэлл, в соответствии с которой три сестры Бронте получали средства, достаточные, чтобы открыть собственную школу, когда Шарлотта завершит курс наук в пансионе Эгеров.
Итак, она вернулась в Брюссель, и Эгеры встретили её очень приветливо. Наступило счастливое время для Шарлотты – и удачливое. Она боялась не знающих строгой дисциплины девиц, но, к удивлению мадам Эгер, застенчивая, маленькая англичанка сумела достойно утвердить себя в классе. Рано утром, до занятий, Шарлотта гуляла в прекрасном саду Эгеров и нередко встречала там хозяина, ухаживавшего за кустами роз. Он продолжал давать ей уроки французской литературы, она учила его английскому. Время от времени он дарил ей книги, очевидно, не придавая подаркам особенного значения, но для Шарлотты эти маленькие знаки внимания были началом неизведанных отношений, в которых она сама себе отвела роль послушливой и восторженной ученицы. Сначала в её преклонении не было ничего такого, что могло внушить опасения мадам Эгер. «Рисунком» своих отношений с её мужем Шарлотта воспроизводила тот романтический шаблон, который с лёгкой руки Гёте стал «бродячим» сюжетом в литературе и вызвал немало подражаний в жизни. Преклонение Миньоны перед Вильгельмом Майстером не только умиляло читательниц, оно казалось идеалом отношений мужчины и женщины. А разве сам Гёте и юная Беттина фон Арним, преданно устраивающаяся на скамеечке у ног великого Олимпийца, чтобы внимать его мудрым речам, не подали этот идеальный пример отношений Учителя и Ученицы грядущим поколениям романтически настроенных дев? Известно, например, что младшая современница Шарлотты Бронте, будущая американская писательница Луиза Олкотт избрала для себя роль Миньоны (если не Беттины) при Ральфе Уолдо Эмерсоне и тринадцати лет сочиняла в его честь возвышенные вирши и оставляла у порога Учителя букеты полевых цветов. Но Шарлотта Бронте полюбила Эгера, и это не укрылось от глаз супругов. И вот