Весенних фресок многоцветье (сборник). Ирина Щербина
шли, но ничего не менялось. Ангел по-прежнему возвышался на своём месте, всё так же слушал просьбы и даже порядком устал от них. Он уже и на прихожанок почти не смотрел. Краска на нём потускнела, местами облупилась. Сердце очерствело, стало совсем деревянным, липовым.
В церкви царил полумрак, от зыбкого мерцания свечей было дремотно. Ангел спал. Иногда только богобоязненная Марфа, старушка, прислуживающая в церкви, прикасалась к нему влажной тряпкой, снимала пыль.
– Ах, миленький ты мой, – приговаривала она, поднимаясь на табурет. С пола до резных крыльев было не дотянуться.
Проснулся ангел весной.
– Вот сюда иди, сердешная, сюда. – Марфуша подвела к иконе русую девушку в ситцевом платочке. – Казанская Божия Матушка в этом деле скорая заступница. Да не плачь. Куда направляют-то его? В горячую точку. Ну да, да. Ох уж эти горячие точки. Когда же они закончатся! Да ты помолись, легче станет.
И девушка начала молиться:
– Сохрани и помилуй раба Божьего Александра, сохрани и помилуй!
Голос у просительницы был тихий, трепетный, как ручеёк весенний:
– Сохрани и помилуй! – девушка крестилась и снова повторяла: – Сохрани и помилуй!
Ангел посмотрел вниз и встретился с её взглядом. Свечи были поставлены, молитвы прочитаны, а девушка не уходила. Она смотрела только на него, на ангела, и всё просила, всё уговаривала:
– Ну спаси его, пожалуйста, сделай хоть что-нибудь! «Да что же такое творится! – ужаснулся ангел. – Столетия пролетают, а женщины всё идут и идут в церковь. Уж их судьба и гнёт, и ломает, а они всё тянутся вереницей, всё просят и просят за любимых! Неужели не вымолили они жизнь для своих Иванов, Андреев и Владимиров? Почему не слышит их Господь? Хоть бы уж помог им кто-нибудь, донёс бы их просьбы до Бога. А я? Я ведь ангел. Пусть не настоящий, пусть липовый, но ангел ведь!»
Стыдно стало за себя, горестно. Сколько же можно спать! Ангел расправил слежавшиеся крылья. Старая краска посыпалась с резных перьев. Ангел встрепенулся, распрямился и взмыл под самый купол храма. Деревянная оболочка с глухим стуком ударилась о каменный пол.
– Родненький мой, – причитала Марфа. – Да что же случилось? Клей, что ли, рассохся? Сколько лет держался, и ничего, а тут вот те на!
Но ангел уже летел в небо. Он парил над улицей, устремляясь всё выше и выше. Только он мог долететь до Бога, донести до него сокровенные женские просьбы. Он мчался ввысь, и высь эта была бесконечна, необъятна и всепоглощающа. А с клиросов уже неслось:
Христос воскресе из мертвых,
Смертию смерть поправ
И сущим во гробех
Живот даровав.
Пасха. Наступила Пасха. Христос воскресе!
Весенних фресок многоцветье
В этом году настоящая московская весна наступила неожиданно, будто невзначай. Зима тянулась бесконечно долго. Город терпеливо переживал морозы, вьюгу и патологическую хандру. Обыватели всё ждали и ждали естественных природных изменений, тех, что непременно