Бунтарь. Энн Титок
уже привык к такой реакции граждан и относится к этому спокойно.
– Здоровья желаю, господин инспектор, – растерянно протянул Леонид.
Наконец-то до него дошло, что за зеркалом находилась не комиссия, а инспектор.
Вглядываясь в немного грустные глаза парня, главный человек на районе, выдержав небольшую паузу, присел на край стола и начал:
– Я буду краток, гражданин Слуцкий. Данный инцидент вам следует забыть. Если вы поделитесь с кем-нибудь, то мы будем вынуждены обвинить вас в разглашении республиканской тайны, что повлечет для вас неблагоприятные последствия.
От этих слов по спине Слуцкого пробежался холодок. Ноги стали ватными, захотелось сразу же присесть.
– Я знаю, что значит нарушить закон… но, инспектор! – возмутился он.
– Без «но»! – прервал тот.
– Разве это относится к тайне? Это всего лишь несдержанность надсмотрщицы, к тому же…
– Нам решать, что отнести к тайне, а что нет. Я вас предупредил! – отрезал инспектор.
Привстав со стола, он подошел к Слуцкому, слегка похлопал ему по плечу со словами:
– Всего доброго, выход надеюсь, найдете. И не переживайте из-за того, что здесь увидели.
«Ага, не переживайте», – подумал Слуцкий, но лишь тихо буркнул: – До свидания, инспектор.
Тот подозрительно стрельнул хищными глазами в сторону парня и куда-то заторопился. Инспектор был не многословен.
Застегнув куртку, Слуцкий вышел из кабинета. Случившееся теперь казалось ему сном. Все как в тумане. А визит инспектора только натолкнул его на размышления и появление новых вопросов. Почему эмоциональный выпад Малинковской – это республиканская тайна?
Шоркая кроссовками по светло-коричневому мраморному полу, Лео любопытно разглядывал всю имеющуюся утварь в коридорах. Ведь посмотреть было на что. Во-первых, сами по себе коридоры довольно просторные с высокими потолками и в некоторых местах огромными окнами. На окнах красуются роскошные бежевые шторы, величественно спадающие до самого пола. Вдоль стен размещены мягкие кожаные диваны цветом красного рубина. В больших коричневых горшках посажены развесистые карликовые пальмы, дикие розы, другие карликовые деревья, цветы, названия которых Слуцкий даже не знает. Во-вторых, на стене в темно-коричневых рамках висят картины с изображением героев Республики, а также людей, которые вошли в историю. Каждый из этих людей внес свой вклад в становление великой Республики после падения предыдущего государства. Вглядываясь в лица республиканских героев, парень впервые так остро ощутил чувство обманутости и обиды.
«Что если правда, которую мы знаем о Республике, не является правдой, а навязанной истиной? Что если мы, обычные граждане не знаем о том, что на самом деле происходит в нашей Республике? – размышлял он. – Какой-то всплеск эмоций надсмотрщицы является республиканской тайной? Что за бред, зачем это?»
Слуцкий