Запах одиночества. Арутюн Левонович Махсудян
ты злишься.
– Я давно ни на кого не злюсь. Злость не позволяет людям адекватно смотреть на ситуацию. Злые люди всегда предвзяты, они не видят выход из туннеля, а только смотрят на ярко горящие лампочки освещения в темноте. Злой человек – как капризный ребёнок. Разница только в том, что ребёнок, не получая желаемое, может заплакать, а злой человек сорвётся и совершит подлость. Я не злой, я просто очень плохой.
Не докурив сигарету, он бросил её вниз с балкона. Бычок, достигнув земли, ударился об асфальт, разбросав куски своего пламени, и погас в одиночестве.
– С людьми тоже так, – подумал он. Их разжигает другой человек, наслаждается и успокаивает свои нервы, а потом бросает. И столкнувшись о жесткую реальность, ты теряешь частичку себя, в конечном итоге угасаешь в одиночестве.
– Все мы как сигареты. – произнёс он вслух и вышел с балкона, чтобы вызвать такси.
Геля конечно не поняла, но сделала вид, что ничего странного не произошло. Молча вошла в комнату вслед за ним. Телефон завибрировал, на светящемся экране появилась надпись «водитель подъезжает». Она взяла сумку, накинула куртку, и они вышли во двор. Спускаясь по лестнице, она вдруг вспомнила, что вчера прогуливалась по магазинам, и решила рассказать, какую красивую сумку видела там. Пока она руками показывала размеры этого произведения искусства и с яркими глазами рассказывала, какой необычный и приятный цвет у этой сумки, он думал о том, что шопинг всё же спасает женщин от одиночества. Или же женщины не бывают одинокими? Глупость какая-то! Конечно бывают. Просто не подают виду. На самом деле женщины бывают более одинокими, поэтому мужчины смеются дольше, громче и чаще женщин. Женщины же в основном просто улыбаются, скрывая своё одиночество под прелестной улыбкой.
С этой мыслью он открыл дверь подъезда и, встретившись лицом к лицу с прохладным воздухом, пришёл в себя. Машина ещё не приехала. Он разблокировал телефон, открыл приложение. «Машина подъедет через 3 минуты».
– У нас три минуты.
– Нормально, успеем пообщаться.
– Сколько стоит?
– Что сколько стоит?
– Сумка. Сколько стоит?
– Две тысячи. Получу аванс и куплю себе.
– Не дождёшься. – буркнул он и спиной почувствовал приближающуюся машину.
– Эта моя машина. Ну всё, я поехала. Пока!
– Пока, – сухо ответил он, и добавил вслед, – доедешь – пиши.
Поднимаясь по лестницам, он размышлял об опустевшей квартире, которая всегда верно ждала его. Съёмная квартира, которая стала для него своим уголком и делила с ним его одиночество. Подслушивала все его разговоры, следила за изменением его настроения и всегда принимала его таким, какой он есть. Всё это она держала в себе, и не жаловалась, даже когда он пьяный в хлам приходил домой и полчаса пытался раскупорить дверь от её души. Пол жалобно не скрипел под его шагами, от окон не дуло холодным обиженным воздухом, краны не капали ночью каплями обвинений. Она терпела всё