Дурдом с мезонином. Дарья Калинина
их обеих по головке не погладят, могут и выговор влепить, и премии лишить, и вообще неприятностей не оберешься, если этот случай дойдет до начальства, поэтому она торопливо поддакнула своей врагине.
Подобострастно глядя на медсестру и свою тезку – Анну Савельевну, она произнесла:
– Конечно, просто упали! Шутили, немножко перестарались, а потом упали. Случайно это у нас вышло!
– Совершенно случайно.
Но Анна Савельевна им не поверила. Она плюхнулась на стульчик, который жалобно затрещал под ее немаленьким весом, и проговорила:
– Будет врать-то, Лидуся. Я же не слепая и не глухая, люди ко мне ходят. Рассказывали мне, как Славка вокруг тебя прошлым летом крутился. А потом что? Размолвка у вас произошла? Разбежались вы с ним в разные стороны? А я тебе вот что скажу, коли не сумела мужика возле себя удержать, так и нечего на соперницу бочку катить. Любишь, люби себе в тайне. Поплакать ночью можешь в подушку, когда никто не слышит. А на людях свою гордость иметь надо. Думаешь, кроме меня, никто не сообразил, чего ты к Аньке цепляешься? Ревность тебя съела, вот что! Все об этом судачат, а тебе и невдомек.
Аня с изумлением перевела взгляд на Лидусю, ожидая, что та начнет возражать или как-то иначе оправдываться, скажет, что это все полнейшая чушь. Но Лидуся ничего такого не сказала, лишь сокрушенно вздохнула.
– Эх ты! – продолжала свои увещевания медсестра. – И ладно бы парень был хороший, а этот…
И, сморщившись, Анна Савельевна смачно сплюнула в плевательницу. Этого Лидуся уже стерпеть не могла.
– Вы такого на Славу не говорите, пожалуйста. Откуда вам знать, какой он?
– А глаза мне на что? Небось уже неделю имею счастье его персону лицезреть. А сменщице моей он и вовсе надоел хуже горькой редьки. Сколько у его отряда травм и ссадин она залечила, так весь лагерь столько бед ей не принес. На него одного, считай, все прошлое лето и горбатилась. Ни минуты покоя! Не успеет одну коленку забинтовать – мол, с велосипеда ребенок свалился, спуск с препятствиями осваивали, уже следующего к ней ведут, с ожогами. С тобой, спрашивает, что случилось? Опыты с линзой, говорит, проводил. Слава нас костер в лесу учил без спичек разводить. Ладно, этого обработает, сразу целая компания, все сплошь в синяках да шишках. С вами что? Паркуром каким-то дурацким учились заниматься. Считай, из-за Славки сменщица моя и уволилась. Завалил он ее работой.
– Зато детям со Славой весело было. В его группу все просились перевестись. У него одного в группе сорок девять человек было, у всех других воспитателей и двадцати не набиралось.
– То-то его в этом году из воспитателей турнули.
– Не турнули, а до помощника директора повысили. Только Славе такая работа не нравится, он с детьми любит возиться.
– Детство у твоего Славки еще в одном месте играет. Не вырос он, самому играться охота, вот и нашел себе ровесников. По разуму-то твоему Славке лет двенадцать от силы, не вырос он еще из коротких штанишек. Ему не с девушками гулять, а мячик во дворе гонять.
– Зря вы так. Слава хороший.
– Что