Города под парусами. Берег отчаянья. Алексей Калугин
задавал ряд вопросов, ответы на которые также фиксировал.
Вопросы офицеров из Корнстона, по мнению обитателей Зей-Зоны, были в высшей степени странными. Те же, кто говорил без обиняков, отбрасывая всякую деликатность, утверждали, что ничего более глупого и бессмысленного они в жизни не слышали. Причем, насколько можно было судить, вопросы, задаваемые разным кандидатам, не повторялись.
Так, к примеру, парня по имени Цук-Ташан, с большой волосатой родинкой на правой щеке, офицер из Корнстона спросил, любит ли он кошек. Цук-Ташан, понятное дело, опешил. Он никогда прежде не слышал, чтобы ветрохода, нанимающегося в рейс, спрашивали, как он относится к кошкам, собакам, свиньям, козам или какой другой живности. Поэтому Цук-Ташан понять не мог, какого ответа ждет от него офицер. А тот только смотрит на него и улыбается, как будто задал самый что ни на есть простецкий вопрос, ответить на который мог даже ребенок. Ну, Цук-Ташан, понятное дело, взбеленился, заорал:
– Да пошел ты со своими кошками!
Хотел было смахнуть со стола все бумаги. Но офицер вовремя схватил его за руку. Да так крепко, что на запястье синяки остались.
– В чем проблема? – спрашивает.
И не кричит, а спокойно и вежливо так говорит.
– У меня нет никаких проблем! – кричит в ответ ему Цук-Ташан. – Это у тебя, гола-хола, проблемы! Большие проблемы, приятель!
– Да в чем дело-то? – все так же с улыбкой спрашивает его офицер.
– Почему ты спрашиваешь меня о кошках?
– Это собеседование. Я вправе задавать любые вопросы.
– Да?!
– Да.
– Я – ветроход! При чем тут кошки?
– Отношение к животным многое говорит о характере человека.
– Я – ветроход!! При чем тут характер?
– Мы набираем команду.
– Я за тем и пришел!
– Мы хотим, чтобы между членами нашей команды не возникало трений.
– Трений?! – уже во всю глотку орет Цук-Ташан. – Каких еще таких трений?!
Офицер слегка морщится от звуков его голоса.
– Мы обсудим вашу кандидатуру и сообщим о принятом решении, – говорит он и жестом просит Цук-Ташана уступит место следующему претенденту.
Похожая история произошла с Криворуким Симоном, оказавшимся в состоянии грогги, когда беседовавший с ним офицер попросил назвать последнюю книгу, которую он прочитал. И с Мелким Олежкой, у которого вербовщик спросил, в чем, по его мнению, заключается основное отличие поэзии от прозы. Правда, Олежка не сплоховал и уверенно заявил, что лично он никакой разницы между поэзией и прозой в упор не наблюдает, а ежели кто с его мнением не согласен, то он готов отстаивать его в честном поединке, хоть на кулаках, хоть на ножах. Олежка был уверен, что офицеру из Корнстона его ответ понравился. А вот Третий Пит расстраивался, что завалил собеседование, когда в ответ на вопрос, знает ли он, что собой представляет сомбра, взял да и сказал, что это, мол, перхоть, что сыпется из волос крылатых небесных дев, когда они свои патлы расчесывают.
– И