Темный оттенок магии. Виктория Шваб
пламя.
Из всех стихий лишь к огню Рай проявлял… нет, не талант (это слишком сильное слово), а, скорее, способность. Келл поставил на стол перед принцем скошенное металлическое блюдо, кусок белого мела, склянку с маслом и странное маленькое приспособление: две скрещенных почерневших деревяшки со стержнем посредине. Рай вздохнул, начертил мелом вокруг блюда ограничительный круг, затем вылил масло в тарелку: по центру образовалась лужица – не больше десятикороновой монеты. Наконец принц поднял запал. Когда Рай крепко сжал пальцы и потер деревяшки друг о друга, он высек из стержня искру, которая упала в лужицу масла, и оно загорелось.
На поверхности лужицы размером с монету заплясало маленькое голубое пламя. Рай хрустнул пальцами, повертел шеей и закатал рукава.
– Пока не погас огонь, – поторопил его Келл.
Рай быстро взглянул на него, поднес обе ладони к ограничительному меловому кругу и обратился к огню, но не по-английски, а по-арнезийски. Это был более плавный, вкрадчивый язык, приученный к магии. Принц монотонно шептал слова, которые, казалось, приобретали зримую форму.
К их обоюдному изумлению, все получилось. Пламя в тарелке побелело и выросло, поглотив остатки масла и продолжая гореть уже без него. Оно покрыло всю поверхность блюда и ярко разгорелось прямо под носом у Рая.
– Смотри! – крикнул он, тыча в зеленый свет. – Смотри, у меня получилось!
Рай был прав. Но хотя он уже перестал разговаривать с огнем, тот все больше разгорался.
– Не отвлекайся, – сказал Келл, видя, как белое пламя уже начало лизать края мелового круга.
– Что?! – выкрикнул Рай, когда огонь изогнулся и прижался к ограничительному кольцу. – Никакой похвалы? – Он отвернулся от пламени и посмотрел на Келла, проведя пальцами по столу. – Хотя бы…
– Рай, – предупредил Келл, но было слишком поздно. Задев круг рукой, принц смазал меловую черту.
Огонь вырвался на волю.
Он сразу охватил весь стол, и Рай чуть не опрокинулся на стуле, пытаясь от него увернуться.
Одним движением Келл выхватил нож, полоснул им по ладони и прижал окровавленную руку к столешнице.
– Ас Анасаэ, – приказал он: «Рассейся».
Заколдованный огонь мгновенно угас, как не бывало. У Келла закружилась голова.
Рай стоял ни жив ни мертв.
– Прости, – выдохнул он. – Прости, зря я…
Рай терпеть не мог, когда Келлу приходилось обращаться к магии крови, и считал себя лично ответственным за это жертвоприношение. Однажды он причинил Келлу много боли и до конца не простил себя за это. Келл взял тряпку и вытер порезанную руку.
– Все нормально, – сказал он, отбрасывая тряпку. – Со мной все нормально, но я думаю, на сегодня хватит.
Рай кивнул, покачнувшись.
– Я бы выпил еще, – сказал он. – Чего-то покрепче.
– Заметано, – ответил Келл с усталой улыбкой.
– Послушай, мы же сто лет не были в «Страсна Авен», – предложил Рай.
– Не надо нам туда ходить. – На самом деле Келл подразумевал: «Я тебя туда не пущу». Вопреки