Смотри в лицо ветру. Иэн Бэнкс
чем?
– Ну, вот мы заняты техническими работами, всякой калибровкой, а о фундаментальных основах не задумываемся. К примеру, мы с тобой мысленно разговариваем, однако подразумевается, что при этом не слышим мыслей собеседника. А ведь разницы-то почти никакой…
– Так нам говорили. А что, у вас есть основания…
– Нет. Но когда глядишь на мир чужими глазами, а думаешь о своем, то вскоре перестаешь понимать, твои это мысли или утечка из чужих каналов мышления.
– В общем-то, мне ясно.
– Ну что, попробуем?
– Давайте.
– Вот и славно. Попробуй прочесть мои мысли.
– Наверное, не стоит… – подумал он, но, когда мысль исчезла, осталась лишь тишина.
Квилан ждал. И ждал. И ждал. Дрон продолжал поиски, с каждым проходом удаляясь.
– Ну как, принял что-нибудь?
– Нет. Я…
– Эх, ты такое пропустил, майор! Ладно, твоя очередь. Ну, подумай о чем-нибудь. О чем угодно.
Квилан вздохнул. Вражеский корабль… нет, нельзя так о них думать… корабль вот-вот прибудет. Скорее всего, их с Гюйлером развлечение – пустая трата времени. Впрочем, ускорить темп поисков они не в силах, так что по большому счету время зря не тратят. Хотя верилось в это с трудом.
Как странно: здесь, в герметичном пустынном склепе, среди жутких разрушений, он пытался обменяться никчемными мыслями с заключенным в его голове чужим разумом, не задумываясь о предстоящей неведомой миссии.
И он вспомнил осень в Старой Брири, длинную аллею… Она пинала груды янтарной палой листвы, взметывая золотые струи. Он вспомнил свадебную церемонию, парк в родительском поместье, озеро, где овалом отражался горбатый мостик. Вспомнил, как они клялись друг другу в верности, а ветерок, налетевший с холмов, подернул воду рябью, разбив отражение, потом стал трепать навесы, сдувать шляпы и вынудил жрицу плотнее закутаться в мантию. Тот же ветерок, напоенный весенними ароматами, пронесся над вершинами вуалевых деревьев и окутал новобрачных облаком мерцающих белых лепестков, точно снежной пеленой.
Лепестки усыпали ее шерсть и дрожали на ресницах до самого конца ритуала; он повернулся к ней, снял церемониальные намордники и поцеловал. Друзья и родственники разразились восторженными криками; шляпы взлетели в небо и, подхваченные ветром, упали в озеро, где волна отогнала их к другому берегу, будто флотилию причудливых разноцветных корабликов.
Он вспомнил ее черты, голос, последние минуты вместе. Живи за меня, сказал он ей, он взял с нее обет. Почем им было знать, что своего обещания она сдержать не сможет, а он останется жить с памятью о ней?
Воспоминания оборвал голос Гюйлера:
– Ты все еще думаешь, майор?
– Да. Вы что-нибудь уловили?
– Нет. Какие-то физиологические взбрыки. Похоже, приватность нам обеспечена. Кстати, машина докладывает, что поиск завершен.
Квилан посмотрел на автономник, который добрался до дальнего конца вогнутой, как ложка, палубы.
– А