«Пчела» ужалит завтра. Василий Веденеев
старался не причинить никому из дерущихся вреда – он просто отпихивал их от себя и Латура, закрыв его спиной, и отбивал случайные удары. Кругом сипели, надсадно вопили, пугая криком противников, пятнали одежду друг друга своей и чужой кровью, тянулись скрюченными руками к горлу, ломая ногти, стремились выцарапать глаза, вырывали волосы, выплевывали на истоптанные, пыльные каменные плиты двора выбитые зубы.
Ривс чувствовал – еще немного и он выдохнется, не сможет поднять наливающиеся усталостью руки: слишком много вокруг давящих на него потных спин, слишком много грязных кулаков, нацеленных то в переносье, то в солнечное сплетение, то в висок, слишком много тел, своей массой пытающихся вмять его и Латура в кирпич стены.
И в этот момент кто-то страшно закричал – тонко, пронзительно, на высокой ноте, выражая криком ужас и страх, безысходность и недоумение. Дерущиеся на миг остановились, как-то разом отшатнулись и медленно, словно во сне, стали отступать от некоей точки в центре кучи тел, образуя живой круг, посредине которого стоял на коленях бледный Баглан. Руки его были прижаты к груди, и по сведенным судорогой пальцам скользнула темная, казавшаяся маслянистой, струйка крови. За ней пробежала вторая и главарь шайки вымогателей, еще недавно рвавшийся навстречу Мензе, чтобы свести с ним счеты и выяснить наконец, кто же из них будет «держать» тюрьму, рухнул лицом вниз…
Человек в светлом костюме наблюдал за дракой, глядя на экран телевизора. Меланхолично посасывая сигарету, он отмечал удачные удары и слегка дергал плечом, словно сам принимал участие в потасовке, безжалостно дробя крепким кулаком чужие носы и зубы.
Когда динамик донес до него жуткий крик и заключенные начали пятиться, вперив глаза в стоявшего на коленях Баглана, человек в светлом костюме подался вперед, стараясь разглядеть подробности происходящего. Увидев, что Баглан рухнул вниз лицом, он повернулся к офицеру тюремной охраны:
– Видели?
– Да! – подтвердил офицер, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
– Готовьте машину! Скорее, дьявол вас возьми, что вы тут перебираете копытами? Бегите, нельзя терять ни секунды!
Офицер тюремной охраны схватил фуражку и опрометью бросился вон из комнаты, оставив человека в светлом костюме наблюдать за дальнейшим развитием событий на экране телевизора…
Охранник на вышке, совершенно забыв, что у него есть оружие, в каком-то исступлении нажимал на кнопку вызова дежурного наряда, не отводя взгляда от жуткой картины во дворе тюрьмы, где в центре круга растерзанных в драке заключенных уже затих скорчившийся Баглан.
Укрепленная на тюремной стене телекамера-монитор беспокойно завертелась, словно пытаясь запомнить лицо каждого уголовника и накрепко зафиксировать на пленке мрачную картину неподвижного тела, палящего солнца, пыльных плит двора, жалкой тени чахлых пальм и нацелила свой фиолетовый глаз на Баглана, под которым медленно расплывалась темная