«Пчела» ужалит завтра. Василий Веденеев
руки, завязал тесемки корочек дела Мензы. – Вашего подопечного переводят в другую тюрьму в связи с допущенными им нарушениями режима. Что? Да, сегодня, прямо сейчас. Хорошо… Говорите, – он протянул трубку Мензе, который схватил ее, как утопающий хватается за спасательный круг. – Даю вам не более трех минут.
– Барелли? – переспросил на всякий случай Менза и, узнав голос адвоката, зачастил. – Я ни в чем не виноват, примите меры к защите моих прав. Свяжитесь с министерством юстиции, с моим управляющим…
– Запрещено! – офицер нажал на клавишу, прерывая разговор.
– А наши вещи? – подал голос Латур.
– Их доставят, – небрежно бросил офицер. – Еще есть вопросы?
– Мы требуем оказания медицинской помощи, – заявил Ривс.
– Получите перед выездом, – кивнул офицер.
– Нас продержали в наручниках больше положенного времени. Я протестую! – выступил вперед Тонк.
– Ваше право, – равнодушно пожал плечами офицер. – Повезут вас все равно в наручниках, таков приказ.
– Черт знает что! – взорвался Менза. – Мы не животные!
Офицер тюремной охраны повернулся к нему спиной. В коридоре уже топтался дежурный наряд, выделенный для сопровождения заключенных. Пришел доктор, брезгливо скривив рот, промыл остропахнущей дезинфицирующей жидкостью ранки и ссадины, залепил их пластырем и, закрыв чемоданчик, ушел, так и не произнеся ни слова.
– Марш во двор! – приказал офицер, передавая надзирателю пакет с сопроводительными бумагами.
Зазвонил телефон. Офицер снял трубку.
– А, это опять вы, господин адвокат? Нет, нас не разъединили, это я не дал говорить вашему подзащитному. Он слишком много толкует о правах, забывая про обязанности… – офицер скорчил гримасу, давая понять сослуживцу, как ему надоел адвокатишка. – Нет, господин Барелли, ваш подзащитный участвовал в беспорядках и потому его вместе с тремя заключенными распорядились перевести в тюрьму с усиленным режимом. Еще до вечерней молитвы он будет там, а завтра, если начальство сочтет нужным и возможным вас принять, можете обратиться с просьбой о свидании. Желаю здравствовать, господин адвокат…
Во дворе ждал крытый автомобиль, кузов которого был внутри разделен решеткой на неравные части. В меньшей имелись два сиденья для охраны, а в большей по бортам тянулись лавки для заключенных.
Выстроив провинившихся в затылок друг другу, старший надзиратель начал досмотр, тщательно ощупывая одежду и заставляя открыть рот, чтобы посмотреть, не спрятано ли что-нибудь под языком.
Первым осмотрели Мензу и, надев ему наручники, втолкнули в провонявший бензином, нагретый солнцем кузов. Вторым шел Ривс. Вот и у него на запястьях щелкнули браслеты, и солдаты охраны – молодые парни, видимо недавно надевшие форму, – помогли ему подняться по ступенькам подножки тюремного автомобиля.
Покорно дал осмотреть себя Латур, казалось, совершенно равнодушно воспринимавший происходящее, полностью покоряясь