Кхаа Тэ. Дарья Согрина – Друк
серебром и перламутровыми жемчужинами, да ювелирные изделия из полудрагоценных камней и лазурной платины. Дамы Форга, да приезжие красавицы, вились у прилавков, словно пчелы вокруг сладкого нектара.
После купцов девичьими усладами, раскинулись вместительные шатры, где торговали предметами интерьера: подсвечники с изящной гравировкой, шкафы из пород редкого дерева, огромные серебряные зеркала, обрамленные витиеватым орнаментом из красного золота или арита.
За торговцами мебелью следовали стенды кузнечных мастеров. Тут на всеобщее обозрения были выставлены не только фермерские инструменты, и медная да серебряная кухонная утварь, а также оружие и обмундирование. Клинки, щиты, кольчуги, алебарды, мечи, наконечники для стрел, арбалетные болты, шлемы, латы и прочие аксессуары, которые непременно приглянутся как и рыцарю, так и простому служаке, если у того деньжат хватит на покупку.
У самого края площади расположились купцы живностью. Здесь, отбивая дробь по мостовой, стояли грациозные цитруонские скакуны, черные, как смоль и с длинной белоснежной гривой. В импровизированных загонах блеяли без умолку длинношерстные овцы Страны свободных народов. Где-то возмущались куры и гоготали гуси. Шум и гам создаваемый животными, перекрывал вскрики покупателей, жаждущих выторговать скидку.
Следующий ряд был загроможден палатками, где продавали фрукты, овощи, пироги, сыры, копченое мясо и хмельные напитки. Тут же, рядом с лавками громоздились перевернутые бочки, подобно столам, за которыми стояли люди, попивая эль и жуя лакомства.
В этом месте гряды шатров расширялись, оставляя пространство для менестрелей, гаеров, факиров, танцоров, акробатов, музыкантов. Бродячие артисты непрерывно давали представления. Кто-то из толпы с интересом созерцал на трюки и хохотал над потешными паяцами, а кто-то пустился в пляс под заразительные мелодии флейты, лютни да бубна. Удачный день для Форга! День, когда в королевскую казну текли деньги рекой. Ведь каждый купец и лицедей, платил пошлину за право торговать или выступать на Ярмарке.
Ребекка стояла у подножия храма Тарумона Милосердного и с восхищением лицезрела его. Конечно, каменное сооружение было несравнимо с кафедральным собором, находящимся возле королевских палат, но и оно вызвало восторг.
У основания широкой серебристой гранитной лестницы, возвышались две огромные белокаменные статуи женщин, облаченных в длинные сутаны, опоясанные зелеными гирляндами нефритового плюща. Девы склонили головы, их волосы были убраны за плечи, а в ладонях они держали фиалы, в которых полыхал изумрудный огонь. Свет Тарумона Милосердного. Вечный свет!
Златовласка не спеша поднималась по ступеням, окидывая упоительным взглядом здание. Оно было совсем новое. Его строительство завершили всего несколько недель назад, аккурат к Ярмарочному дню.
Храм был выложен из белого и зеленого мрамора, как и все святилища в Мендарве. Лестница вела к террасе, огороженной аркадой. А за ней возвышалось колоссальное сооружение с конусовидным куполом. Карнизы и своды арок