Вторая жизнь. Часть 2: Тайны степи. Татьяна Бродских
в зале охранников и служанок. Вот тогда-то на меня и наткнулся Саид, он мерил шагами комнату и мрачно поглядывал на стражей у входов и выходов.
– Анна, почему вы так одеты? – наконец-то смог сформулировать свою мысль князь Мансур. Его взгляд скользил по моему лицу, волосам, одежде и, судя по румянцу на щеках мужчины, ему мой новый образ нравился.
А мне? Мне было непривычно и необычно увидеть себя в зеркале после того, как служанки закончили свои «измывательства» надо мной. И если одежду я даже признала удобной (шаровары, туника и сверху что-то вроде расписного сарафана до колен, утянутого широким поясом на талии), то макияж показался очень ярким – мне подсурьмили брови и ресницы, подкрасили губы алым. В общем, я стала похожа на ту «служанку», в которую когда-то влюбился Саид. А вот прическа мне понравилась – две косы с вплетенными в них синими лентами и шапочка из золотых монеток, закрывающая лоб.
– Настоятельная просьба нашего гостеприимного хозяина, – смогла произнести я, не скривившись. – Князь Джанжуур оказал мне честь предложением стать названной матерью его новорожденного сына.
– Это очень почетно, – говорили губы Саида, а глаза кричали: «Анна, куда ты опять вляпалась?!»
– Несомненно, – кивнула я, пытаясь дать понять другу, что мне нужен его совет.
Уверена, он понял, что я хочу многое ему рассказать, но вот ситуация к откровениям не располагала, слишком много было людей вокруг. Взгляд Саида пробежался по залу, выискивая относительно свободное место, где мы могли поговорить, но зов Августиана не дал нам этого сделать.
– Леди Рибианна, вы решили привнести новую моду?
Голос короля сочился сарказмом и раздражением, а еще в нем чувствовалось облегчение. Кузен волновался обо мне? Или о том, как будет отвечать перед Двэйном, если со мной что-то случится?
– Ну что вы, ваше величество, – ласково улыбнулась я. – Разве я могу так поступить со всеми бледными и болезненно-худыми девицами, что всю зиму изводили себя диетами, дабы блистать на вашем ежегодном балу?
Вот знаю, что надо было смолчать, но слова уже вылетели и Августиан их не забудет. Хотя не все ли равно? В свете всего произошедшего за этот долгий день немилость короля – это меньшее из зол. Тут живой бы остаться, да с Двэйном объясниться.
– Я рад, леди Рибианна, что вы в такой непростой ситуации сохраняете бодрость духа. Только я хотел бы видеть больше патриотизма, дорогая кузина.
Монарх был очень зол и даже не старался это скрыть. Господа из свиты ежились и стремились сделаться невидимыми, дабы не попасть под горячую руку Августиана Третьего. А вот лорда Эдинторна просто распирало от злорадства, похоже, он уже списал меня со счетов. Надеется, что из гарема Князя мне не вырваться? Или он и другие заговорщики задумали что-то более коварное? Например, убийство наложницы и возложение вины за это преступление на меня? Как не хотелось бы мне во все это ввязываться, но выбора особо нет.
***
Церемония,