Операция «Турнир». Записки двойного агента. Анатолий Максимов
контрразведчика. Вместо обычного приветствия он бросил короткое: «Зайди…»
– Ты наш разговор помнишь? Передаю тебе официальное приглашение от адмирала перейти к нам на работу.
– Меня уже назначили на Северный флот…
– Северный флот от тебя не уйдет. Нужно думать и о будущем: идет серьезное сокращение. Как сложится твоя судьба? Подумай. А пока захвати-ка это, – и он протянул мне бланк анкеты. – Заполни ее и напиши автобиографию. Пойдешь к нам или нет, а все же заполни. Принеси все через два дня.
К защите диплома я уже знал, что еду в Тбилиси – учиться в специальной школе контрразведчиков.
Конец пятьдесят седьмого года был богат для меня событиями: в ноябре я встретил девушку, с которой зарегистрировал брак за двадцать дней до выпуска. Знал я ее меньше месяца, а живу уже более сорока лет. Она подарила мне троих детей, семейный уют, взяв все заботы по дому на себя. Она стала настоящим моим спутником жизни, а временами – и помощником в оперативных делах.
В последних числах января пятьдесят восьмого года скорым поездом Москва – Тбилиси я и моя юная жена – ей было всего двадцать лет – приехали в столицу солнечной Грузии.
День только начинался. Город утопал в дымке, пронизываемой лучами встающего из-за гор солнца. Ярко блестела Кура, одетая в каменные берега, на одном из которых возвышалась высоко на скале древняя крепость.
Школа военной контрразведки
Напротив входа в парк Ваке, разбитого тбилисцами в новом предгорном районе, стояло трехэтажное здание, облицованное по цоколю красным гранитом. Это была школа КГБ, готовившая военных контрразведчиков. В ней мне предстояло провести два года.
Нас с женой поместили в просторном, человек на пятнадцать, помещении. Пару дней мы жили одни, а затем стали съезжаться другие слушатели школы, окончившие военно-морские училища Ленинграда и Калининграда, Севастополя и Владивостока. Около ста моряков представляли различные морские профессии: артиллеристов и минеров, штурманов и паросиловиков, электриков и радиоэлектронщиков.
Мы быстро разобрались в школьной учебной программе и начали требовать от руководства сократить обучение до одного года. Дело в том, что каждый из нас в училище в течение четырех или пяти лет проходил курс общественных предметов, причем львиная доля приходилась на марксистскую философию, которой мы были сыты по горло еще в училище. В результате из Москвы пришло указание: «Завершить подготовку моряков по сокращенной программе и выпустить в качестве военных контрразведчиков в феврале 1959 года».
Такое начало окрылило, и мы принялись за изучение специальных дисциплин: изучали суть оперативной обстановки, особенности вербовочной работы среди военнослужащих и гражданского населения, знакомились со структурой и задачами органов госбезопасности, с наших уст срывались профессиональные термины: «конспирация», «вербовка», «явка», «наружное наблюдение» – по-простому «наружка». Во время практических занятий мы тщательно разбирали приемы и способы вербовочных